Читаем Потрясатель Тверди полностью

Потрясатель Тверди

Родился — жил. Зря не грешил. Глав не мозжил.Звезд не тушил.Ведал не ведал ли — сам всехУтуроме лишилСвета.Пророк — реки!Беглец — беги!Ты, Амуан, — беглец!От своей руки!Ведай!Беги: дороги учат.От кручи и до кручи.От моря и до моря.От собственного горя.А ворог твой могучийПусть слуг своих измучит.Не дашься — не получитТебя!И бежал Амуан, опьянен, опален.К Фэйрским горам устремился он.К Фэйрским горам, к певучим ветрам…— Амуан! Амуан!К нам!И пришел Амуан. И запел Амуан.И озябшее сердце согрел Амуан.Слушай!«С неба падает вода,Капель, капель, динь!Славный будет урожай!Капель, капель, динь!Вот поля — дождя следы.Капель, капель, динь.Тум толстеет от воды.Капель, капель, динь!..»Улыбайся, рот! Без смут, без заботАмуан-путник Чудо-Лесом идет!…Шел бы да шел. Да ворог, ох, зол!Настиг, устерег — и в сердце его уколол!Плачь, Чудо-Лес! Был — исчез!Глаза — нет, не увидят небес!Голос — нет, не коснется листвы!Помни его —Живым!«С неба падает вода.Капель, капель, динь!Славный будет урожай!..»»

ВОТ ПЕСНЬ ОБ ИСКУПАЮЩЕМ, ЧТО НАПЕТА НИКОМ ДЕМЕТРИ ГРИКОРУ РУСУ. ИМЕЮЩИЙ СЕРДЦЕ ДА ОТДЕЛИТ ПРАВДУ ОТ ЛЖИ.

Дворец антассио сонангов возвышался над Санти, отбрасывая на площадь огромную, иссеченную пятнами света тень. Главные врата его были обращены на запад, в сторону Черных Гор, а два неровных крыла изогнулись на пол-лонги к Полдню и Полночи.

Дворец был творением Тысячи Безумцев. Арки, башни, галереи, балконы. Переходы и наружные лестницы, соединяющие этажи хаотическими переплетениями. Колоннады под самой крышей и башенки, как фаллические символы, вознесшиеся на каменных столбах в десятки мин высотой. Лепка, мозаика, полотнища флагов, барельефы и острые шпили. Пятна ярчайших цветов были разбросаны по громадному строению, как в сне сумасшедшего. Фонтаны и водопады, перетекающие с этажа на этаж… Он походил на храм, этот Дворец. Но невозможно было представить бога, которому был бы возведен такой храм. Бог Хаоса, безумный, отталкивающий и прекрасный одновременно, бог, который был выше понимания Санти, но не выше его чувства. Дворец был воплощением полной свободы, настолько полной, что и от самой свободы он был освобожден. Воздушный и тяжеловесный. Яркий и угнетающий, он правил Владением больше, чем любой из антассио сонангов.

И даже нынешняя Владычица не могла с ним совладать. От старого кормчего Санти знал, что Нассини изменила все, оставленное ей мужем. Окрестности Дворца разделили правильные линии аллей, площадь перед ним была освобождена от бесформенных обелисков, уничтожен был Сад Любви и Сад Пыток — детища мужа ее, Сурруха, возлюбленные детища. Нассини посадила свои сады. Но неизменными остались десятки квадратных лонг заросших лесом холмов и этот Дворец, который один возвышался над серой стеной, опоясывающей Владение. И он был по-своему не менее прекрасен, чем голубое озеро и зеленые холмы, открывавшиеся Санти из окон сказочной башенки. Вблизи юноша видел парк, Веселую Рощу, поселок, за ним — поля и луга, на которых паслись стада торо и оис, видел фруктовые сады и плантации уинона. Земля Владения кормила и поила полторы тысячи его обитателей. Но возделанная его часть была совсем маленькой в сравнении со всей его огромной территорией. Три хоры нужно было всадникам, чтобы, измотав урров, объехать снаружи серую стену и вновь возвратиться к центральным воротам, единственной бреши в этой стене. А ведь говорят: никакой ветер не поспеет за мчащимся урром!

Санти услыхал за спиной тихий плеск и причмокиванье. Он обернулся, и глаза его расширились от изумления. На низеньком столике у восточной стены стоял совершенно необычный зверь. Ростом он был немного крупнее хиссуна, но выглядел в точности как настоящий урр, только совсем маленький. Взрослый урр, а не какой-нибудь детеныш! Полосатая голова зверя была опущена в чашку с недопитым кайфи. И — боги! — он преспокойно лакал его, подергивая коротким, будто обрубленным хвостом.

Перейти на страницу: