Потрясатель Тверди

— Они не скажут, — ответил Ортран. — Я знаю эту породу: двое таких были под моим началом во Владении. Отличные бойцы. Но скрытные: свой язык, свои законы. Говорят, они воруют женщин и продают их в Тонгор.

— А что еще?

— Еще: оружие, пряности, ткани. А оттуда — камни, металл, чудодейственную смолу. Впрочем, в точности я не знаю.

— Эти горы не похожи на Горы Фэйр! — заметил Санти, когда в одном из просветов они увидели краснокоричневые склоны Кангрского хребта.

— На всей Асте нет гор, подобных нашим. Так же, как и золотых лесов. Увы! Когда-то они росли по всему югу Таурана. Впрочем, и этот лес хороший. Не злой.

Распластавшаяся в воздухе летающая змея-флаисса спланировала через дорогу над их головами. Санти проводил ее взглядом.

— Кажется, я мог бы посадить ее себе на плечо, — сказал он.

— Зачем? — удивилась фэйра. — У нее собственный путь. Пусть летит.

«Тай! — произнес юноша мысленно. — Тебе никогда не хотелось сделать так, чтобы люди следовали за тобой?»

«Так?» — Этайа показала Санти картинку: она, летящая на драконе, а внизу — огромная толпа людей. Это означало: могу, но — зачем?

«Ну, все-таки приятно чувствовать себя сильным?» — Дуновение ветра растрепало волосы ортономо.

«Видел ли ты когда-нибудь дракона, собирающего стаю унратенр?»

«Но магия фэйров может сделать людей подобными фэйрам! Разве это не благо?»

«Подобными, Санти. Только — подобными. Зачем нам подобные? Гончар лепит маску, похожую на лицо. И всегда найдется кто-то, кому маска — милей лица. Когда ты поймешь магию фэйров, то перестанешь спрашивать. А если бы ты пожелал, то узнал бы ответ и без меня: мы не гончары».

— Просто я хотел поговорить с тобой! — улыбнулся юноша. И мысленно: «Скажи, если нам будет грозить опасность, ты вмешаешься?»

«Да. И не только я».

«Кто же еще?»

Он увидел сначала смеющийся рот Этайи, а потом лицо мужчины с залысым лбом, большим ртом и глубоко запавшими глазами. Серебряный обруч охватывал его голову выше линии глаз, и над густыми бровями блестел черный камень. По этому камню Санти тотчас вспомнил.

— Я видел! Видел его! — воскликнул он так громко, что ехавшие впереди оглянулись. — Я видел его! — повторил юноша тише. — Там, в подземелье Древних!

«Я рада! Это — друг! Но не надейся, что он сделает за тебя твое дело!»

«Не надеюсь». — И негромко пропел:

Мой путь, твой путь!
Если корабль начинает тонуть —
Весел не убирать.

Мой путь, твой путь!
Если любимую не вернуть —
Незачем умирать.
Мой путь, твой путь!
Если стрела продырявила грудь —
Некому выбирать.

— Так, — сказал он, — поют у нас в Конге.

«А как поешь ты?»

Санти задумался…

— Я пою нынче. Но не хотел бы, чтоб со мной поступали так, как я пою!

— Эй, отец! — пробасил Нил. — Говорят, мясо синей ящерицы вкусней телятины?

— Какая разница твоему брюху? Торф, навоз, уголь — пожару все равно! — откликнулся туор.

Впрочем, Таир уже перевалил через зенит, и пора было останавливаться для обеда. Всадники въехали в лес, отыскали подходящую поляну и расседлали урров, чтоб те могли свободно пастись.

Маленький хиссун поймал ящерицу и принялся уплетать ее с забавным урчанием. Костер весело трещал, пожирая сухие сучья. Вскоре поджаренные на палочках грибы отправились в котел с мясной похлебкой.

Вернулся Нил с полным мешком спелых мелких фруктов для Этайи, которая не ела мяса. Ортран через всю поляну бросил ему наполненный вином мех. Гигант поймал его, присосался к горлышку.

— Уф! — сказал он, оторвавшись. — Славный денек! — И заткнул мех деревянной пробкой.

Земля слегка вздрогнула.

— Клянусь рогами Тора! — озабоченно сказал великан. — Твердь стала беспокойной, как шкура тага! Отец! Ты не мог бы взглянуть, как там дальше с дорогой?

Биорк кивнул и подошел к своей суме. Там лежали приспособления, которые используют туоры для лазания по скалам и деревьям. Маленький воин привязал к ногам «когти», одел на руки толстые перчатки с шипами на ладонях. Выбрал дерево — старый экдрео.

— О! — воскликнул Ортран, увидев, как Биорк карабкается вверх по стволу со скоростью бегущей ящерицы. Воин никогда прежде не видел мастера Минмэнтен Турарса в действии.