Потрясенный любовью (ЛП)

На прощание Кайли легонько подтолкнула его… что даже не пошатнуло его… и повернулась, чтобы начать подниматься по лестнице. Каждые пару шагов она оглядывалась назад, чтобы убедиться, что он не идет следом, что бы там ни говорили ее глупые гормоны. К ее удивлению, он отпустил ее, но смотрел вслед, пока она не скрылась за перилами.

Ее кожу продолжало покалывать еще долгое время.

* * *

Даг проспал три столетия с последнего пробуждения. Он не собирался в ближайшее время снова закрывать глаза. Вместо этого воспользовался тем, что человек уснул, чтобы разведать обстановку вокруг ее дома и собрать любую информацию.

Он сделал это ради их безопасности; зная входы и выходы здания, легче их защищать. Его жгучее любопытство выяснить больше о маленькой женщине не имело к этому никакого отношения.

Он повторил это про себя несколько раз, просто чтобы убедиться.

Ее дом был просторным и неплохо построен, с большим количеством деревянных поверхностей и акцентов, окрашенных старым налетом. Учитывая острый язык и дерзкий характер маленькой женщины, классическая архитектура показалась ему несколько удивительной.

Даг подавил желание осмотреть третий этаж, где, по ее словам, находились только ее личные спальные и ванные комнаты. Почему-то подумал, что, если она проснется и обнаружит его, рыскающего по ее личному пространству, то докажет свою способность громко кричать.

Вместо этого он сначала обследовал этаж, где она его оставила, а затем спустился на первый и провел более тщательный осмотр, что ему не удалось сделать, когда они только пришли.

Если ее дом давал хоть какие-то подсказки о характере, то маленькая женщина представляла собой образец противоречия. Большинство комнат в большом старом доме оказались пустыми, за исключением стопок запечатанных коричневых коробок. Лишь половина из них могла похвастаться хотя бы одним предметом мебели.

Однако несколько комнат, таких как кабинет и кухня, изобиловали интересными и забавными признаками женщины с необычным чувством юмора и причудливой натурой. Это не удивило его, но то, что он нашел такие вещи привлекательными, поражало.

На стене внушительных размеров гостиной висела огромная гравюра с изображением какого-то сосуда на фоне звезд и пустого пространства. С одной стороны, светящийся шрифт возвещал всем зрителям, что кто-то связанный с ним «плохо себя ведет».

Огромный диван из мягкого материала пестрого цвета и низкий столик выглядели уютно и привлекательно, но они оказались единственными предметами в комнате. Остальное пространство казалось еще более темным и пустым.

Даг прошелся по первому этажу, и везде, куда бы ни повернул, встречал одну и ту же картину. Комната между гостиной и кухней представляла собой даже не коробку, а пещеру между высоким оштукатуренным потолком и блестящим деревянным полом.

Признаки жизни появились на кухне, где, по крайней мере, большая часть коробок была распакована. Тарелки, миски и сосуды для питья различных ярких оттенков заполняли просторы белых шкафов, а несколько острых ножей висели на стене, подвешенные на магните.

На мраморной стойке стоял набор банок с изображением существа типа лягушки, играющего на струнном музыкальном инструменте, свиньи в платье и жемчугах и широкоглазой версии детского чучела медведя в галстуке-бабочке в горошек. Несмотря на этикетки, утверждающие, что в них есть кофе, чай и сахар, он обнаружил в них только пустоту.

В кабинете, который он уже видел, судя по всему, она проводила больше всего времени. Если бы он не мог определить это, оглядевшись вокруг, то понял бы это по ее запаху, наполнявшему комнату. Он уже закрепился в его памяти, неожиданный и манящий, и в замкнутом пространстве безжалостно его дразнил.

Дага создали для битвы, он был воином с момента своего призыва и до последнего вздоха. Он появился на свет для этой единственной цели. На протяжении веков у него было мало возможностей испытать все нежности жизни, от покоя, даруемого чудесами природы, до уютного общения с существами, не связанными тесными узами борьбы с Тьмой. Поэтому лишь немногие люди и еще меньше человеческих женщин когда-либо входили в его компанию, а тем более задерживались в ней.

Тем не менее, он не мог вспомнить ни одного аромата, подобного аромату Кайли. Что-то внутри него ожидало сладости, как от сахара или меда, возможно, из-за ее милой нежной внешности. Затем она открыла рот, и он, возможно, ожидал пряности, острого укуса корицы или горьковато-сладкой ноты гвоздики.

Но не получил ничего из этого. Вместо этого ее аромат напомнил ему о пустыне, сухой, свежей и древней. Ее сладость исходила от жевательной резинки и смешивалась с маслянистой насыщенностью кедра и пикантной свежестью ладана.

На самом деле, она пахла для него землей, которую ее предки называли Святой, скалистой, крутой и неожиданно щедрой. Она заставляла его думать о жарком солнце и теплых бризах, о темных глазах и тайных улыбках.

И сейчас он думал о Кайли.