Потрясенный любовью (ЛП)

Ее гормоны похотливо закричали «Привет, моряк!» и попытались заставить ее широко расставить ноги и обхватить талию Дага, готовясь к стремительной поездке. С другой стороны, ее мозг сильно натянул внутренние вожжи и закричал: «Лежать, девочка!», пытаясь взять ситуацию под контроль.

У нее были серьезные сомнения по поводу этой концепции, начиная с вопроса р различии их видов, переходя к тому, что он почти не разговаривал с ней в течение последней недели, и заканчивая вопросом о его бессмертной продолжительности жизни. Разве она не должна быть сумасшедшей, чтобы связываться с этим парнем?

«Еще какая сумасшедшая», ответили ей гормоны. Неужели она повелась на эти мышцы? Ей хотелось проследить их все языком и позаботиться о последствиях позже. Например, после полового акта.

Сбитая с толку и расстроенная внутренним диалогом, Кайли откинула голову на матрас, мимолетно пожелав, чтобы тот был сделан из бетона, а не из мягкой, приятной на ощупь ткани и упругих пружин. В данный момент потеря сознания может оказаться самым мудрым шагом.

Затем Даг вырвал решение прямо из ее мозга, прошептав:

— Прекрасная Кайли, — и прикоснулся мягкими губами к ее.

Вау. Она почти забыла, насколько хорош на вкус этот мужчина, и сейчас это казалось трагедией. Забыть об этом было бы равносильно тому, чтобы забыть, как дышать, или о насыщенно-пряно-ореховом вкусе ругелаха[18] только что из печи. Это заставило бы ангелов плакать, а Бога качать головой. А она не могла этого допустить, не так ли?

Поэтому Кайли позволила себе растаять, ведь что еще оставалось делать? Прошлая неделя была позади, и теперь все, что имело значение, — это тяжесть тела Дага, прижавшего ее к матрасу, и мягкое, голодное давление его губ.

Возможно, это было впечатление после последнего поцелуя, но Кайли ожидала, что, если они когда-нибудь окажутся вместе, это будет так же быстро, грубо и почти жестоко, одна лишь потребность. Но это напоминало что-то другое.

Впервые в жизни она чувствовала себя полностью соблазненной, буквально лишенной всех своих возражений, колебаний и сомнений. Каждое движение его губ, каждый взмах его языка, каждое покусывание и посасывание вели ее все дальше и дальше по пути к капитуляции, и она не чувствовала ничего, кроме покоя от этого процесса.

Покой, желание и обжигающий, умопомрачительный жар, потому что, хотя Даг и не торопился, не брал ее силой, продемонстрированной в их предыдущей встрече, его прикосновения все равно заставляли ее гореть.

Кайли чувствовала его всеми клеточками своего тела, от корней волос до кончиков пальцев ног, потому что каждый ее дюйм был живым и чувствительным настолько, как она даже представить не могла.

Когда она сдалась и обвила руками его шею, кончики ее пальцев покалывало, пока перебирали его коротко подстриженные темные волосы. Кайли чувствовала, как ее грудь сжалась при вдохе его запаха земли и камня, и ощущала скачки возбуждения, которое зарождалось между бедер и поднималось вверх, танцуя в горле.

Из нее вырвался стон, прорезавший тишину, и только через минуту она поняла, что сама издала этот напряженный, нуждающийся звук. Краска залила ее щеки, и Кайли попыталась отвернуться от поцелуя. Даг послушно отпустил ее губы и проложил дорожку поцелуев по ее подбородку и вниз по чувствительной линии горла, пока она не почувствовала, что ее глаза закатились. Не это она планировала.

Положив руки ему на плечи, Кайли попыталась оттолкнуть его, но это было сродни попытки сдвинуть гору. На земле не было достаточно большого лома, чтобы сдвинуть Стража с места, но Даг отстранился и посмотрел на нее своими черными глазами, в которых горел огонь.

Словно сотни мерцающих свечей отражались в черной воде, и она не могла отвести от него глаз. Слова протеста, которые Кайли хотела произнести, растворились в воздухе.

Когда она промолчала, Даг перевел взгляд с ее широко раскрытых глаз на раскрасневшиеся щеки и вниз, где, как она знала, был виден ее бешеный пульс на ее. Одна огромная рука поднялась, откинула волосы с ее лица, а затем зарылась в густые темные волны и обхватила ее затылок.

— Ты такая маленькая, — пробормотал он, наклоняясь ближе, так что его дыхание ласкало ее щеку. — Я забываю, какое у тебя маленькое тело, потому что все остальное в тебе большое. Милый маленький человечек, я не сделаю тебе больно.

И мгновенно ее нерешительность исчезла, а остальные чувства вернулись. Он был прав: независимо от ее физических размеров, Кайли Крамер была большой девочкой и могла вынести все, что судьба и некая гаргулья решили ей устроить.

Если ей понравится, она может даже попросить добавки.

Почувствовав, как ее губы растягиваются в улыбке, Кайли обхватила его плечи маленькими сильными пальцами и притянула ближе к себе.

— Не волнуйся, Рокки. Я тоже обещаю, что не сделаю тебе больно, — промурлыкала она и потянулась вверх, чтобы поцеловать его.

* * *