Потрошитель

Гарольд Бранд (В.П. Космолинская) Потрошитель

Посвящается сэру Артуру Конан-Дойлю, а также всем, кому доводится по роду службы или хобби вживаться в роль.

Ночь была сырой, холодной и отвратной. В самый раз для моих целей. Стены домов сочились слезой, как стенки желудка неведомого монстра, имя которому — Лондон. Туман переваривал предметы, свет и звуки как желудочный сок. Фонари подмигивали гнилью, отражаясь в лужах и содержимом сточных канав… Какое упоение… Проникновение к самым глубинам. Тишина, покой и влага, будто в заветной материнской утробе…

Я сжал покрепче пальцы на удобной рукоятке ланцета, не вытаскивая руку из кармана широкого и темного бесформенного плаща, так славно скрывающего то, что мог и не скрыть этот мглистый туман. Прикрыв глаза, я представлял себе тот сладкий миг… нет, не представлял — я вспоминал, видел воочию — когда тонкое лезвие рассекает мягкую, цельную плоть, и она раскрывается как бутон цветка, распахиваясь пунцовыми лепестками, и там, в самой сердцевине, перламутровой жемчужиной притаилась истина!..

Ускользающая истина. Лишь какое-то мгновение кажется, что к ней можно прикоснуться, поймать, заставить ее гореть ярким светочем!.. Но цветок тут же меркнет, вянет, превращаясь лишь в груду мертвой холодеющей плоти и наполняя мозг ни с чем не сравнимой горечью и безразличием. Истина — не здесь… И это сводит с ума… Но может быть, повезет в следующий раз…

Туман выплюнул звуки. Звуки шагов по мостовой, мелкие, далеко не легкие. Шаги немолодой одинокой женщины в темной подворотне. Кокетливые шаги — вызывающий перестук оскальзывающихся каблучков… Блудница попадет в царствие небесное, и откроет светоч скрытой истины…

Я медленно вытащил руку из кармана и приготовился к прыжку… Вот она — дивная, туманная, обманная ночь, из которой родится истина, с которой будут сорваны покровы и маски, чья самая глубинная сущность увидит свет!!!

Я бросился вперед. Женщина не вскрикнула, только пораженно застыла, вытаращила глаза и выронила дешевый веер, которым прикрывала лицо — под вытаращенными глазами обнаружились вдруг пышные усы, на мгновение сбившие меня с толку.

И тут, из-за другого скрытого тьмой и туманом угла, выскочила еще одна фигура в бесформенном темном плаще — в руке ее, как во внезапно попавшейся на глаза луже, отражая мутные фонари, бледный свет… Соперник!.. И он был к ней ближе!.. Он схватил усатую женщину за плечо — и я знал, что произойдет дальше — одним движением, быстрее мысли, он перережет ей горло, а затем…

Движение опередило мысль. Я с силой бросил ланцет вперед — я должен успеть первым!.. И я успел первым.

Человек выронил ланцет из руки и темной грудой упал на мостовую. Я кинулся к нему и цепко всмотрелся — ланцет угодил ему в глаз, и сразил наповал. Ну, что ж, какая разница… Я выдернул ланцет и нацелился…

Усатая дама возбужденно и крепко похлопала меня сзади по плечу:

— Холмс! Это был он?!..

Мой мглистый туманный мир раскололся и рассыпался на бледные осколки. Вот она — истина — наконец-то…

— Он самый, Уотсон, — бодро сказал я.

— Кто он?

— Понятия не имею. Само безумие.

Уотсон, не снимая шляпки с перьями, поскреб в затылке и уставился на тело с профессиональным любопытством врача.

— Но мы это выясним?

Я покачал головой, и поднялся, больше не глядя на мертвеца. Я и так слишком глубоко проник в его мозг, и мне совсем не хотелось и дальше потрошить… тьфу ты, ворошить его историю и его безумие.

— Это ни к чему, — сказал я сухо. — Все кончено. Кто он такой — пусть выясняет Скотленд-Ярд, если хочет.

По дороге к Бейкер-стрит, Уотсон трещал без умолку, засыпая меня вопросами, но так и не вытянул из меня толком ни слова.

— Никогда не понимал, почему вы придаете столько значения этим театральным представлениям, — ворчал Уотсон. — Ну скажите на милость, какой от них прок?! Что там видно в этом тумане? Почему вам понадобилось ходить в этом дурацком балахоне? Зачем вам понадобился мой ланцет, когда револьвер гораздо лучше? Зачем вы выскочили раньше времени и так меня перепугали — в этом плаще ведь и не поймешь кто это — я чуть не выстрелил сам… Да, и кстати, Холмс…

— Что?

— Вы мне наконец отдадите мой ланцет?..

13.11.01