Потрошитель

— Говорят, что он снова на кого-то напал нынешней ночью. В газетах его называют «Потрошителем». Многие считают, что это какой-то мясник, если судить по тому, во что он превращает трупы, — наморщив носик, произнесла Шарлотта. Она тотчас подошла к нам, покинув группу женщин, в окружении которых до этого стояла под ивами.

Присутствующие содрогнулись. Одно только это слово — «Потрошитель» — произвело эффект грозовой тучи, нежданно появившейся на чистом небосклоне в тихий летний день. Ощущение было такое, словно температура воздуха разом поднялась градусов на двадцать.

Потрошитель. Я попытался поймать взгляд Дамона, но он избегал смотреть на меня. Прошлой ночью он был на приеме в «Гайэти». Хотя… мысли мои завертелись с бешеной скоростью.

— Я рада, что меня есть кому защитить. Все это так ужасно. — Шарлотта по-хозяйски обвила рукой Дамона за талию.

Я бросил взгляд на Вайолет. Она сосредоточенно прислушивалась к разговору, цепочка от флакона с вербеной посверкивала у нее на шее. Все в порядке.

— Кто новая жертва? — поинтересовался я.

— Еще одна проститутка. Никому не известная девка, — пренебрежительно фыркнула подошедшая к нашей группе девушка с широкими плечами. В ее глазах жертва не стоила того, чтобы ее обсуждать.

Сэмюэль достал из кармана сюртука сложенную газету и демонстративно медленно стал ее разворачивать.

— Джейн переживает только из-за того, что убийца вытурил ее с первых полос газет. Это убийство вдруг разом перечеркнуло все новости светской жизни, — саркастически улыбаясь, Сэмюэль взглянул на девушку с широкими плечами.

— Как ее звали? — задрожав, спросила Вайолет.

— Кого? Жертву? Какое это имеет значение? — усмехнулась Джейн, пожав плечами.

— Какая-то Энни, — прочел Сэмюэль, заглянув в газету.

Вайолет с облегчением вздохнула, а я закрыл глаза и мысленно возблагодарил сам не знаю кого. Кора была жива. Пока жива.

— Каково бы ни было ее имя, но все это ужасно, согласитесь! — содрогнулся лорд Эйнсли, присоединяясь к нашему разговору. — Благодарение Господу, он хотя бы орудует только в районе Ист-Энда. Когда он доберется до наших мест, тогда мы и начнем беспокоиться, — и он разразился грубым хохотом.

Я бросил взгляд на Вайолет, которая робко жалась к Шарлотте. С виду — ни платьем, ни манерами — девушка ничем не отличалась от стоявшей рядом актрисы. Невозможно было догадаться, что они не принадлежат к одному кругу. И все же у меня холодело в животе при каждом непочтительном замечании, которое лорд Эйнсли бросал в адрес низших классов, той среды, в которой вращалась Вайолет.

— Он написал письмо в «Курьер», — сказал Сэмюэль. — Дайте-ка найду. — Он присел на одно из белых кресел у ближайшего столика, положил ногу на ногу, прочистил горло и начал читать.

— Обратный адрес: «Из ада…» — с выражением произнес Сэмюэль.

У меня перехватило дыхание. Как громом пораженный, я пошатнулся и стал искать, куда бы присесть. Из ада. Возможно, это была всего лишь глупая шутка, но вдруг в ней присутствовала доля правды? Вдруг это писал Клаус или кто-то пострашнее его? Чтобы не упасть, я схватился за край стола и почувствовал, что Вайолет пристально смотрит на меня.

— «Из ада…» Этот адресок не хуже, чем если бы он написал «Из Уайтчепел», как считаете? — Сэмюэль презрительно фыркнул.

— Я никогда не была там, — вмешалась симпатичная рыжеволосая девушка. Она пригубила шампанского и продолжала: — Там действительно так ужасно, как все говорят?

— Хуже, гораздо хуже! — смеясь, ответил ей Сэмюэль и снова обратился к статье: «Скотленд-Ярд и вся лондонская полиция сбились с ног, работая по двадцать четыре часа в сутки, но по-прежнему далеки от разгадки ужасных преступлений. Улик так мало, и они…»

Я перестал его слушать и чуть-чуть отошел в сторону. Со стороны сцена выглядела совершенно идиллической: несколько богатых молодых людей и девушек беззаботно наслаждаются жизнью. Что бы они сделали, если бы вдруг узнали, что среди них скрывается монстр? И возможно, тот самый, над которым они только что потешались?

Из ада. У меня появлялись все новые и новые доказательства того, что Клаус находился сейчас в Лондоне. Вопрос только в том, почему Дамона это совсем не беспокоило.

Клаус был именно что из ада, там был его родной дом. Большинство из нас, вампиров, становятся такими от укусов других вампиров. Так случилось с Лекси — ее превратил в вампира собственный любовник. Так произошло со мной и с Дамоном — нас обратила Катрина. И подобных историй тысячи в нашем вампирском мире. Но существуют еще и Первородные, они — вампиры родом из ада, они — первые вампиры на земле. Им никогда не приходилось быть людьми, они никогда не знали, что такое человеческая жизнь, никогда не страдали, не плакали, не любили, как люди. Ничто человеческое не сдерживает их инстинкты, и поэтому они отвратительно жестоки и опасны.

Меня зазнобило. Хотя в воздухе по-прежнему не было ни ветерка, ни дуновения, и даже верхушки вязов возвышались над нами без малейшего движения.