Потрошитель

— Я скажу им, что ты моя троюродная сестра, — предупредил я Вайолет, пока мы шли по извилистой тропе к большому кирпичному особняку. — Скажу, что мы встретились в Лондоне, и я пригласил тебя погостить за городом. Это похоже на правду?

Вайолет кивнула. Она все облизывала губы, и я не мог не заметить, как увеличились ее зрачки. Превращение было в самом разгаре, и Вайолет находилась на пике трансформации, когда все ее естество боролось за то, чтобы выжить — любой ценой. Даже если для этого придется выпить человеческой крови.

— Стефан! — воскликнул Джордж, едва мы вошли в холл. Ясно, что Оливер передал мое сообщение, и нас ждали.

Как и прежде, живот Джорджа выпирал из жилетки, только лицо, кажется, стало еще более красным.

— Вы как раз вовремя. Сейчас будем обедать. А я беспокоился, что город захватит тебя, и ты никогда не вернешься к сельской жизни. Но я вижу, ты все-таки снова дома! Да еще не один! — добавил он, бросив любопытный взгляд в сторону Вайолет.

— Сэр! — быстро перебил его я; внутри у меня все сжалось, когда он произнес слово «дома». — Я пригласил свою кузину Вайолет осмотреть наши края. Простите, что не предупредил заранее.

— Я так много слышала об этих местах и решила, что нужно обязательно все увидеть своими глазами, — проговорила Вайолет и присела в изящном реверансе. Она играла свою роль как заправская актриса.

— «Кузина Вайолет», — пробормотал Джордж. — Очень приятно, моя дорогая! — поприветствовал он девушку легким наклоном головы.

И мы втроем направились в гостиную. Я почувствовал запах жаркого, доносившийся из кухни. Каким здесь все было родным и понятным! На полу Люк и Оливер играли в домино, Эмма укачивала на руках куклу, Гертруда вышивала какой-то изысканно-сложный цветочный пейзаж. В жизни этих людей ничего не поменялось с тех пор, как я их покинул. В отличие от моей жизни.

— Как тебе понравился Лондон? — пророкотал Джордж. Он подошел к столику с выпивкой и, бросив на меня вопросительный взгляд, стал разливать темную янтарную жидкость в два стакана.

— Он прекрасен, — ответил я коротко. — Только очень шумный.

— Могу себе представить. А где ты останавливался? У тех родственников, э-э-э, кажется…

— Бернсов, — быстро закончила Вайолет. — Я и есть Вайолет Бернс.

Я наблюдал за ней. Усилился ли блеск ее глаз, стало ли бледнее лицо? Я не мог сейчас определить.

— Надеюсь, со Стефаном не было проблем? — поддразнил меня Джордж, обращаясь к Вайолет.

Я мысленно усмехнулся. Они даже представить себе не могли, что со мной постоянно одни проблемы.

— Нет-нет, он вел себя чудесно, — Вайолет отвечала так, словно мы заранее отрепетировали текст.

Ласковая улыбка озарила лицо Джорджа.

— Да, наш Стефан умеет очаровывать людей. И я так счастлив, что у тебя теперь поблизости есть родные, Стефан. В нашем мире человек не должен справляться со всем в одиночку, — произнес Джордж, снова посмотрев мне прямо в глаза. — За семью! — И он поднял стакан в мою честь.

— За семью, — пробормотал я, стискивая в руках свой стакан. В комнате вдруг наступила тишина, и я вздохнул с облегчением, когда миссис Дакворт пришла в гостиную объявить, что жаркое готово.

Вайолет поднялась, расправила юбку и начала снова облизывать губы. У меня сердце разрывалось видеть, как жажда гложет ее изнутри. Я знал, что она сейчас испытывает первые приступы мучительного, разъедающего душу и тело голода, который невозможно утолить обычной человеческой пищей.

— Вайолет, дорогая, садитесь рядом со мной, — Гертруда указала Вайолет на один из стульев, стоявших за большим обеденным столом вишневого дерева. — Похоже, вы проголодались. Это и неудивительно. Я уверена, кормят в этих поездах ужасно! — сочувственно проговорила она, хлопоча вокруг Вайолет.

— Извините, — каким-то отстраненным голосом произнесла девушка, — я неважно себя чувствую.

— Ну скушайте хоть кусочек, а потом, если вам нужно прилечь, пойдите и прилягте, пожалуйста. Хорошая еда, свежий сельский воздух — и вы скоро будете как новенькая, — по-матерински заботливо произнесла Гертруда.

Наконец все расселись. Я наблюдал за тем, как миссис Дакворт режет жаркое. Кровь сочилась из каждого куска мяса, и я заметил, как Вайолет не сводит с нее горящих глаз.

— Вот, дорогая, пожалуйста, угощайся! — проговорила миссис Дакворт, положив пару кусков на тарелку моей «кузины». Не дожидаясь, пока остальным разложат еду, не глядя ни на гарнир из картошки с фасолью, ни на булочки, горкой лежавшие в миске на столе, Вайолет жадно накинулась на мясо. Не притронувшись к ножу, она просто воткнула вилку в один из кусков и, терзая его зубами, стала запихивать в рот.

— Наверное, вы очень проголодались, — со своим мягким грассирующим акцентом произнесла Гертруда, поднявшись из-за стола, чтобы помочь Люку порезать на части его кусок. Вероятно, под впечатлением от поступка Вайолет, он тоже проигнорировал лежавший подле тарелки нож и терзал свое мясо вилкой.

— Не понимаю, что на меня нашло, — призналась Вайолет, промокнув рот салфеткой. Она по-прежнему не сводила глаз с жаркого. В комнате повисла тишина.