Поцелованный богом

– Ты сначала выживи, а потом подумаешь о работе, – посоветовал бессердечный Сергей, плюхнувшись на заднее сиденье. – Поехали, Зяблик. А теперь послушай меня, Майя. Тебе звонили, номера на дисплее не было, думаю, это не случайно. По сигналу с твоей трубки легко определить место, где ты находишься. Вот теперь пусть звонят водяному.

– Вытащил бы тогда симку, – огрызнулась она. – У меня остались бы номера.

– Но и твой номер остался бы у связистов. По нему с любой трубки...

– Тогда зачем утопил мобилу? Уничтожил бы симку.

– Телефоны, особенно крутые, имеют индивидуальный номер, так называемый номер производителя. Короче, с симкой, без нее, но трубу оставлять при себе нельзя. Как только она принимает сигнал – все, вычисляются твои координаты, поняла?

Она скосила глаза на Рената, мол, это правда, что говорит твой друг? Он утвердительно, и убедительно сказал:

– Слушай его, он про это все знает.

1924 год. Назар.

Гулена был дома, держал в зубах гвозди и стучал молотком по табуретке. Катя прошла в комнату, упала на кровать, ее всю трясло после встречи на толчке.

– Устала? – поинтересовался Яуров, показавшись в дверном проеме.

– Нет... – Катя села, сглотнула ком. – Назар, мне нужна лошадь.

– Зачем?

– Я должна уехать завтра... или послезавтра... короче, в ближайшее время.

Яуров прикрыл дверь, сел на табурет ближе к Кате и потребовал:

– Говори, чего всполошилась?

– Я видела его... – кусая губы, сказала Катя. – Столкнулась с ним на толкучке. Он найдет меня, я это поняла...

– Да кто он? Можешь толком говорить?

– Один из братьев, которые нас расстреливали. Я ему глаз поранила... Теперь на нем повязка, как у пирата.

– Васька, что ли? Так он же в Краснодаре.

– Я видела его, – со слезами на глазах произнесла Катя, – и он меня узнал! Схватил за плечо, я вырвалась и убежала...

– А чего хотел?

– Не знаю! – всхлипнула Катя. – Но что-то хотел. Я боюсь его.

Яуров пересел к ней на кровать, по-дружески обнял за плечи, тут-то она и разревелась от страха, одиночества, и неопределенности. Катя готова была к любым испытаниям, но еще раз встретиться с Васькой, еще раз увидеть дуло пистолета... Нет, это выше ее сил.

– Будет тебе, Катя, – уговаривал Яуров, легонько сжимая ее плечо. При всей классовой вражде он чувствовал себя в ответе за нее. – Не найдет тебя Васька. Хуторов вона сколько, а ты одна. Да и куда поедешь? Сама подумай. А коль найдет... Я тебя из-под пули вынул, от растерзания уберег, уж как-нибудь и на этот раз в обиду не дам. Да и что он сделает моей жене?

– Бросьте, Назар, – отстранилась Катя, взяв себя в руки. – Я вам не жена.

– Для всех жена. И народ тебя в обиду не даст, а ты – уехать... Не думай даже.

В комнату заглянула мамаша:

– Вечерять пора. Катерина, пишлы на стол сбирать.

– Иду, мамаша, иду... – утирая слезы, поднялась та.