Поцеловать первого встречного (СИ)

— А что, это идея! Пуль, а Пуль? — с энтузиазмом протягивается блондинке кулак. — Проигравший пойдёт на свидание. Со мной. Победивший… тоже пойдёт на свидание. Со мной. Но выбирает место. Забьёмся?

Завидую самообладанию Паулины. У бабы стальные яйца.

— Нечаев, не надоело паясничать?

— Опять двадцать пять. Я ей о баранках, она мне о велике! Где я кривляюсь? Серьёзно спрашиваю!

— Твоё "серьёзно" настолько эфемерно, что больше похоже на позёрство.

Кстати, она дело говорит. Есть у Тимы такая фишка: не отличишь, где он угорает, а где по делу чешет.

— Мне уже можно обижаться?

— Только если на себя.

— Это меня ща в очередной раз вежливо отшили, да? — с тяжёлым вздохом интересуется он у всех, на что получает сочувствующие кивки. — Ну… Ничего нового. Камень-ножницы отложим на потом. Тогда давайте поговорим о насущном. Устроим вечер откровений. А то сколько живём бок о бок, а друг о дружке мало чего знаем. Вот ты, например, — тык пальцем в Ворошилова. — Почему именно Чешир?

— А не очевидно? Из-за моей ослепительной улыбки, — для наглядности её не забывают показать. Широченную, белозубую. Такой и сам Чеширский кот бы позавидовал.

— Да эт понятно. Другое интересно: сам придумал или народом застолбилось?

— Со школы прилепилось. Пока с брекетами ходил. Сначала, естественно, как стёб планировалось, но потом приклеилось и осталось.

— О, брекеты, — Тимоху передёргивает. — Фу, как вспомню — так вздрогну. Хотя походил с ними всего год, на дольше меня не хватило. Ок, с тобой понятно. А что по тебе, кудряшка?

Кудряшка у нас в компании только одна.

— Потому что хоббит, — таинственно изрекает Егор и более в подробности не вдаётся.

— Офигеть объяснил, — кривится Софа.

— В том и суть. Головоломка для ленивых.

— Ха, не. Я пас, мне лень думать.

— Не, у меня, конечно, есть предположение, что хоббиты и эльфы связаны одной вселенной, но логики я тоже не улавливаю, — вклинивается Агата.

Руднев театрально разводит руками. Из-за комплекции и многочисленных занятий по хоряге выглядит, будто спрут щупальца выпустил. У чувака словно нет костей, настолько развита пластика.

— Кто первый угадает, тому… ммм… Не знаю пока что, но что-нибудь придумаю.

— Тогда оставим тебя на десерт. Кто у нас далее по списку? — Тим уже сосредоточено высматривает новую жертву. — Так, с близняхами и так всё ясно. С Пулей тоже… Хм, София! Карты на стол. Каминских — это же псевдоним? Ты как-то обмолвилась, что фамилия ненастоящая.

— Я не говорила — ненастоящая. Я говорила — новая, — поправляют его. — Это фамилия деда по материнской линии. Я её себе взяла как первый паспорт получила.

— А родительская куда? Не прижилась?

— Да пошла она. Много чести будет.

— О. Сложные отношения в семье?

— Что ты, — отмахивает та. — У нас всё на мази. Их не существует для меня, меня не существует для них — идеал.

— Как-то жёстко, не?

— А не жёстко лупить своего ребенка по малейшему поводу, заставлять стоять на горохе и вместо сказок библию на репите[2] талдычить?

— Ого-о-о… Они у тебя чё… того?

— Ещё какого — того. Долбанутые фанатики с разжиженным мозгом, — за столиком воцаряется гробовая тишина, в которой Каминских оказывается в эпицентре внимания. — Чё, подробности надо? — можно не отвечать, и так всё понятно. — Блин, ну ок. Садитесь в кружок, детки. Тётя Соня расскажет увлекательную историю. Короче, жила-была семейная пара. Нормальная. Жила в достатке, проблем не знала. Только детей завести не могла. Они уж и так, и эдак, и по каким только врачам не ходили — бесплодие и баста. Когда медицина не помогла, пошёл через за шарлатанами. Знахари там всякие, ведуны. На одного нарвались так, что крючок под рёбра самые засадился, не вырвать. Зомбировали наших героев знатно, и утащили в своё "братство" со словами: делайте как скажу — будет вам счастье. Я подробностей не знаю, меня ж тогда не было, но засосало их жёстко. Все ценные предметы из дома были вынесены и отданы “гуру”. Типа, откажись от земных благ и сойдёт на тебя божья благодать. Как бы, обещание он сдержал, снизошла. Только, если по чесноку, я почти уверена, что папаша мой мне не совсем папаша. Там у этого братства ещё делиться положено. Не разберёшь, кто мамашу в конечном итоге обрюхатил.

Молча закуриваю сигарету. Какое-то время смотрю на Софу и протягиваю пачку ей. Видно, что лишним не будет.

— Так. Стоп, — озадаченно чешет репу Эльф. — То есть они вляпались в секту, потому что ребенка хотели… Которого потом били?

Софа пожимает сгоревшими плечами, чиркая зажигалкой и делая затяг.

— "Хорошая дочь — покорная дочь", "только через боль можно заслужить прощение", "святой дух — это хлеб с водой" и прочая бредятина из той же оперы. Там "гуру" всеми заправлял. Что скажет, то его верные собачки и делали.

— Кошмар, — Демидова в шоке. Да и не она одна. — Как ты в этом выжила?