Поцелуев мост

Игорю так и не удалось проследить всю цепочку от заказчиков до исполнителей. Автор злокозненной статьи остался неизвестен, как и заказчик. В редакции сказали, мол, не имеют к "материалу никакого отношения. Статья размещена на коммерческой основе, на правах рекламы. Очень часто рекламодатель выступает под вымышленным именем и оставляет липовые данные. Так случилось и на этот раз. В подтверждение своих слов о непричастности к истории редактор показал Игорю микроскопическую звездочку под статьей – значок рекламы. Затем развернул последнюю страницу и ткнул пальцем в примечание на нижней строке, поясняющее, что ответственности за рекламу редакция не несет. Судя по всему, решили мы, автор письма и неизвестный заказчик рекламы – одно лицо.

Я позвонила Игорю и сообщила о содержании письма. Я беспокоилась не только за свою галерею, но и за его дела. Игорь остался почти спокоен, однако мы пришли к соглашению о том, что временно ему лучше не появляться здесь. Теперь, когда источник пакостей почти выявлен, разумнее выйти на него и по-хорошему договориться, а не лезть на рожон.

Прекращение визитов Игоря в нашу галерею поначалу расстроило Ренату, но и она нашла компромисс разумным. Однако встречи влюбленных голубков не прекратились. Просто они происходили в других местах. И по словам Ренаты, приняли новый оттенок. Порой опасность только обостряет чувства любящих.

***

Поток посетителей, возросший после выхода зловредной статьи, пошел на убыль. Рената шутила, не поругать ли нам самим себя, чтобы вновь возбудить интерес к галерее. Разумеется, я возражала.

В то время как у нас наступило затишье, нормалисты пребывали на пике активности. До выборов президента и попутно депутатов-муниципалов оставалось несколько дней. Победа действующего президента на главный пост страны сомнению не подвергалась, а вот шанс Коровца пройти в муниципальной совет был невелик. Слишком юный возраст кандидата работал против него – народ не доверяет молодым. Следуя подсказке политтехнологов, Анатолий Коровец попросил о помощи Матвея. Так иные кандидаты высокого полета привлекают во время предвыборной кампании известных артистов, обращая народную любовь к ним в голоса избирателей. Невозмутимый, рассудительный, живущий в ладу с самим собой и с Богом, охранник фонда нормалистов приглянулся избирателям. Матвей сидел на своем обычном месте у входа перед стеклянным ящиком, куда прежде люди бросали пожертвования на избирательную кампанию. В последние дни перед выборами сбор денег был прекращен. Теперь Матвей предлагал всем заходящим к нормалистам избирателям опустить в прозрачный куб свои наказы и пожелания будущему депутату. Попутно разговаривал с людьми на житейские темы и расписывал Коровца как активного и порядочного человека, достойного кандидата.

Я пеняла Матвею: как он может расхваливать Коровца, зная, что парень нечист на руку. Матвей с беспечной улыбкой отвечал, что не видит особой разницы в том, кто будет заправлять в муниципальных органах. И неизменно напевал песенку Окуджавы: «Дай жаждущему власти навластвоваться всласть».

Агитаторская работа Матвея обернулась неожиданным для технологов эффектом. Расположение людей к добродушному охраннику не прибавило очков молодому бойкому кандидату, но направило мысли избирателей в новое русло. Группа немолодых женщин предложила Матвею выставить свою кандидатуру. Женщины заверяли, что охотно проголосуют за него. Но регистрация кандидатов давно закончилась, да и не входило в намерение Матвея самому избираться в органы. Власть ничуть не привлекала его. Матвей неизменно призывал голосовать за своего шефа, портретами которого были обклеены стены ближайших домов.

Неожиданная популярность Матвея среди женщин-избирательниц придала ему вес и в глазах Татьяны. В разговорах со мной она постоянно расхваливала его. Говорила о том, какой он замечательный, верующий, в быту неприхотливый, к тому же холостой, – тоже редкость в наше время. Все его достоинства я давно оценила и без помощи Татьяны. Однако теперь разглядела в своем избраннике и новые качества. Я заметила в нем природный ум, припорошенный пылью беспечности «блаженного мужичка». А его снисходительное, но доброе отношение к Анатолию Коровцу, любить которого не имелось ни малейших оснований, было хрестоматийно христианским. Прежде таких беззаветных альтруистов я не встречала.

Матвей просто излучал любовь. Его глаза светились добротой и теплом, когда он смотрел на меня. И самая чудесная улыбка в мире тоже предназначалась мне. Матвей подстраивался ко мне во всем: готовил любимые мною кушанья, выбирал приятные ароматы, будь то чай или лосьон для бритья, искал кассеты с записью подходящих мне песен. Не всегда попадал в яблочко, но старался изо всех сил. Он умел почувствовать мое настроение и поправить его, не произнося ни слова. Какая женщина не мечтает оказаться на моем месте? И Рената смеет говорить, будто я не выдержу ежеминутного присутствия Матвея и трех дней! Очень скоро, когда не будет никаких треволнений, думаю, наши отношения станут еще гармоничнее.