Поцелуй

Аглая приподнялась на локте и повернулась к Философу. На его лице калейдоскопом мерцали солнечные пятна, прорывающиеся сквозь листву деревьев. Теплый ветер трепал темные волосы, наконец-то не скрывающиеся под капюшоном толстовки. Он смотрел в ожидании.

Аглая придвинулась и коснулась губами губ Философа. Он охотно ответил и не спешил, как в первый раз. Теперь никто никого не застал врасплох, момент зрел и наконец влился в реальность сладостью приятного мандража.

Глава 4

— Привет! Как ты?

— Хорошо. А ты?

— Нормально. Видел тебя с Философом, ты выглядела счастливой.

— Правда?

— Такое искреннее удивление, — засмеялся Арсений.

— Да н-нет, — смутилась Аглая и отвела глаза. Она и сама не поняла, почему удивилась. — Как твоя?

— Да никак. Мы расстались.

Аглая всё бы отдала за эту фразу пару месяцев назад, а теперь ничего не испытала, кроме грусти за друга. Как в дежурном разговоре.

— Почему?

— Да понимаешь, — начал Арс, пытаясь скрыть за улыбкой неловкость и собственную неуверенность. — Я не мог избавиться от ощущения, что нас как будто бы трое. Когда она о чем-то просила, я вспоминал, как просила ты, и сравнивал. Когда она о чем-то забывала, я вспоминал, что ты об этом всегда помнила. А когда она меня целовала, я неизменно вспоминал твой поцелуй. И сравнивал. Не хотел, а все равно сравнивал. И сейчас вспоминаю. Ты подмешала мне любовное зелье? Признавайся. Иначе я сам проверю, и ты уже не отвертишься.

Арс специально затянул паузу, красноречиво намекая и давая Аглае возможность понять, ответить взаимностью, сказать нужные слова, а лучше сделать.

— Но… я теперь с Ромой…

— Да, — усмехнулся Арс. — И это не здорово.

Спустя несколько секунд он добавил:

— Может, к черту этого Рому? К черту всех! Он же Философ — поймет. Есть только мы. Давно.

Аглая не знала, что ответить, но любое возражение разобьет сердце Арсу, а взаимных, тех самых чувств, к которым он взывал, уже не было. Только тепло дружбы.

Девушка растерянно посмотрела на Арса, потом в сторону, на проезжающую мимо машину, на небо, траву под ногами. Скверик, который они выбрали для встречи, напоминал о той интимности, о которой говорил Философ, но это единственное, что от нее осталось. Что-то было безвозвратно утеряно.

Рядом приземлился голубь. Он вышагивал по траве, потом вышел на песочную дорожку и беззаботно вертел головой. У глупой птицы совсем нет проблем.

— Счастливая, да? — произнес Арс.

Аглая подумала, что он про нее, и на лице отразилась вся вина мира.

— Я про птицу. Голубь счастливый, без проблем. Видишь, я до сих пор тебя понимаю без слов, мы же не теряли эту способность — чувствовать друг друга. Но у тебя сейчас было такое красноречивое лицо, ты бы видела.

Аглая еще больше ссутулилась. Арс вздохнул.

— Рома. Рома, Рома… — впервые в интонации Арса Аглая услышала незнакомые саркастические нотки. — Этот Рома вынес мне весь мозг, хотя я его даже не знаю. Везде успел. Шустрый парень, молодец. Ты знаешь, что он встречался с моей девушкой? А она была уверена, что мы встречались с тобой. Просила перестать тебе писать и звонить так часто. Может, если бы не она, ты бы осталась моей. А она сводила меня с ума. И говорила не так, как ты. И смеялась по-другому. А потом и вовсе начала бесить. Вот такие дела. Но тебе уже все равно.

— Мне не все равно.

— Да ты не видишь себя. Тебе сейчас хочется быть где угодно, лишь бы не тут. Ты сейчас чувствуешь себя неудобной, ищешь в голове спасительные фразы, но не находишь. Да их и нет. Я же тебя знаю. Намного лучше, чем твой Философ.

— Мне жаль.

— Нет. Вот от этого избавь меня, пожалуйста. Твоя жалость последнее, что мне нужно.

Арс во всем был прав. Аглая прокручивала в голове возможные ответы и их последствия, но ни один не подходил, ни один не возвращал в прошлое и не делал все, как раньше. Их с Арсом уже разделила пропасть, с которой ничего не поделать. Поезд ушел.

Но одна фраза ее задела. Да, Арс действительно знал ее лучше, чем Роман, но они ведь знакомы со школы, а с Ромой отношения только начались, и это дело поправимое. К тому же Философ знает ее с той стороны, с которой мог бы узнать и Арс, если бы не откладывал, не боялся. Зачем надо было так долго ходить в друзьях и ни разу не намекнуть, если чувства были?

— Почему ты ничего не говорил? Ты что, держал меня про запас, пока встречался с другими? — в Аглае зарождалась злоба.

— Да не знаю я! Пару раз я пытался что-то сказать, но все время что-то мешало.

— Что?

— Да всякое! То экзамены, и новый нервяк был бы не в тему, то нас кто-то прерывал, то ты не в духе. Но ты ведь и сама ничего не предпринимала! Это же ты смелая, целуешь всех первой! Могла бы еще раз попробовать, раз видела, что я тушуюсь! А ты видела! Не сбрасывай с больной головы на здоровую.

— Значит, это я виновата?

— Твоя вина здесь тоже есть.

— О, ну спасибо, «Друг»! Ты просто друг года!

Арс выдохнул. То ли от злости, то ли от усталости и бессмысленности словесной перепалки.

— Ладно. Проехали.