Ужасно смеялись, когда выдумывали. Нина тоже смеялась и записывала что-то в книжечку. В какой-то момент мне даже показалось, что она серьезно относится к этому всему.
— Все нормально? — спросила я.
А она посмотрела с удивлением. Просто в первый раз слышала такой вопрос.
Потом еще позвонила кому-то, отдавала какие-то распоряжения, потом гуляла по коридору, останавливаясь у каждой таблички. Читала, думала. Подошла к пишущей Анжелике Эмильевне, склонилась над ней, улыбнулась:
— Чего пишитя?
Потом посмотрела на часы, охнула, легла, укрылась и по-солдатски быстро уснула.
Мы поняли, что уважаем Нину. Свет выключили, разговаривали шепотом. Очень осторожно сходили на уколы и КТГ. Очень осторожно приволокли сумки, собранные родными.
Мамочка передала еще одни теплые штаны.
Друзья Тани передали четыре подушечки с лавандой и рисунок Розы.
Муж Александры — письмо от Ричарда и пачку фото Хайди Клум.
Они были и цветные, и черно-белые, и большие, и маленькие, и совсем крохотные.
Александра долго шепотом ругалась на мужа по телефону, объясняя, какой он мудак, ведь столько фотографий Хайди не надо вообще никому в этом мире.
Потом мы подумали и украсили этими фотографиям нашу елочку. Чтобы Хайди Клум благотворно влияла на нас в Новом году и в карьере, и во внешнем виде.
Потом Александра читала шепотом письмо Ричарда, подсвечивала себе телефоном: «Дорогая мама! Я тебя очень люблю! И очень жду, когда ты приедешь домой с сестричкой. Мы с папой готовим вам сюрприз. Папа знает, что я напишу тебе. Мы купили сестричке кровать в полосочку. Думаю, ей там будет интересно. Мне вот в ней понравилось. Еще меня очень беспокоит вопрос, что ты мне подаришь в связи с рождением сестрички. Твой Ричард».
Улыбались, по очереди рассматривали рисунок Розы. Там были худенькая женщина (Таня?), толстый лысый мужчина (папа?), красивая маленькая принцесса в короне и два толстеньких кособоких человечка с бантиками. И подпись: Маме от твоей Розы».
Какое счастье, Господи.
За окном долго бродил очень презентабельный мужчина, смотрел вверх, явно нетрезвый.
— Лола! Лолита! Какой? Какой тебе, а какой маме?
Он смеялся, прыгал, как не прыгают люди в галстуках, воздевал к небу руки, а в них светились экранами два телефона. Явно подарок красавице жене за малыша.
И мы смотрели на него, и вздыхали. и улыбались.
И это тоже счастье.