Поцелуй аиста

Светлане Павловне — чтобы родила здоровую девочку и сама была здорова.

И еще дописала Харон Степановне «Автограф метательницы ядра Мироновой».

И в этот момент в палату вошел Дед Мороз. Это был ненастоящий Дед Мороз.

Более того, это была Анжелика Эмильевна с наклеенными усами и в расписной шубе.

— С Новым годом поздравляю! Счастья, радости желаю! И скажу я вам, друзья, что без песни жить нельзя! Ну-ка, девушки-красавицы, песню Деду Морозу спойте, а он вам подарочки даст!

— Мы вам можем стихи почитать! А поем мы плохо! — радостно отозвалась Таня:

Тихо-тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи,
Вверх, до самых высот.

— Это что? — радостно удивилась Дед Мороз.

— Это хокку Исса Кобаяси!

— Да? Эээ… Ну, ладно! Пусть Кобаяси, лишь бы в удовольствие!.. Получай, девочка, свой подарок!

И Анжелика Эмильевна выдала Тане маленький пакет сока и яблоко.

— Это спонсоры нам купили! А костюмы Деда Мороза и Снегурочки телеведущая наша, Инна Берестова, помогла достать.

— Думаю, 31 декабря такой костюм добыть очень непросто…

— Да! — Анжелика Эмильевна обернулась ко мне. — А ты, девочка, что хочешь?

— Большую семью, — просипела я. — И… вот это…

Я протянула ей Фимочкин список.

— Посмотрите, что вы можете сделать, Дедушка… Очень надо… Включите все свои сказочные мощности!

Пока отделение отмечало соком Новый год, я валялась в процедурной с клизмой.

Я не буду рассказывать, что это такое.

Потом еще минут тридцать зависала в туалете… Надо же было как-то эту клизму реализовать, в меня влили жидкости больше, чем было до сих пор, хотя я во многом из воды.

Я женщина…

Я из слез состою, из дождей, их пены морской и из мутной водицы водопровода, которая сто пятьдесят раз на дню течет сквозь мои пальцы на посуду…

Я состою из духов и пота, из брызг шампанского и слюны недоброжелательниц, тоже женщин.

Во мне плещутся супы и вино, и лед во мне, моим же огнем растопленный, тоже во мне плещется.

Я ношу в себе околоплодные воды и водянистые, тягучие мечты, которые распирают меня изнутри и иногда прорываются наружу опасным фонтаном, но чаще иссыхают вместе со мной…

Я могу быть жестокая и безответная, как Долина Смерти, но все равно когда-нибудь во мне начинает бить источник…

Источник новой любви… или новой жизни…

Я могу быть слабая, я на этом даже настаиваю, но на самом деле я очень сильная.

Я разорву пространство, я накрою собой всю Землю, если мне надо будет защитить свое самое дорогое — своего ребенка.

Я — женщина.

Я — оболочка новой жизни.

Я — живой дом человечества, принимающий душой все удары маленьких пяток…

Стук-стук-стук.

— Красавица, хорошая моя, выходи! Рожать пора! Пойдем, деточка! Засиделась ты, моя родная!

Я вышла к своим подружкам. Они уже все знали, собрали мою котомку, смотрели блестящими глазами.

— Все будет хорошо, — сказала Таня.

— Все будет отлично! — сказала Александра.

— Все будет зашибись! — сказала Милка.

— Я вернусь, — сказала я.

А они засмеялись:

— Нет, это мы догоним.

— Вы не поняли… я просто сюда вернусь. Когда-нибудь. Еще раз.

— А это — пожалуйста… Удачи, Женя…

Дед Мороз Анжелика Эмильевна вышла навстречу из палаты, увидела меня, все поняла.

— Вы, главное, настройтесь на хорошее! Слушайте врачей и ничего не бойтесь! А я к вам завтра забегу в послеродовый?

Я кивнула.

— С наступающим, Женя!

Я еще раз кивнула.

— И, Женя! — она догнала, наклонилась к моему уху, щекотнув бородой. — Я смотрела ваш список. Сделаем, что можем. А Светлана ваша Павлова, кстати, родила девочку. Хорошую, доношенную. И врачи, которые осматривали Светлану, сказали, что состояние хорошее. Окончательных результатов анализов пока нет, но все там будет хорошо, сегодня же Новый год!

Я поняла, что верю в Деда Мороза…

Фимочка хотела мне помочь, поддержать за локоть. Но я решила, что сама дойду. Хотелось самой.

Подошли к уже знакомому лифту.

— Мне совсем не страшно, Фимочка.

— А чего бояться счастья?

И я совершенно спокойно ступила в этот лифт из прошлого в будущее. Из суеты в бессмертие.

Мой оберег со мной. Во мне — Вселенная, знак бесконечности во мне. Я его разгадала, я знаю ответ на вечный вопрос: для чего я живу?

Я живу для тебя, мой хороший…

Я еду на наше первое свидание…

Нет более желанной встречи…

* * *

В приемном, в комнате передач, томились несколько мужчин с подарками. Пахло елкой и мандаринами. Новый год шагал по планете, но мужчины сидели смирно, ждали чего-то.

Появилась маленькая сухонькая старушка с каталкой, улыбнулась всеми морщинами:

— Так, красавцы, хорошие мои, разбираем обратные передачки! Десятая палата!

Снялись несколько мужчин, приняли пакеты с грязным, с пустыми бутылками, с прочитанными журналами. Отдали пакеты свежие, набитые подарками и йогуртами. Старушка каждый пакет тщательно подписала.

— Пятая палата!

Еще несколько мужчин подошли забрать старое, передать новое. В Новый год — со всем новым!

— Тринадцатая!

Встали трое: лысый, рыжий и в галстуке.