Поцелуй анаконды

– Постойте, любезный! – крикнул адвокат и спустился на манеж. Ничего не объясняя, присяжный поверенный вынул бутыль и заглянул внутрь.

– Я так и знал! – воскликнул адвокат. – Скажите, – он обратился к служащему, – а что обычно дрессировщик давал медведю?

– Как что? – удивился тот, – молоко. А разве там не оно?

– Нет, – покачал головой адвокат. – Вместо молока здесь свежая кровь.

– Какое коварство! – возмутился шталмейстер.

Адвокат окинул взглядом зал. Лакей погибшего Констанди так и сидел, не двигаясь, точно контуженный.

– Ерофей! Очнись! Что с тобой?

Прислужник поднял глаза и вымолвил растерянно:

– Жить страшно…

– Ну вот, раскис, – покачал головой адвокат. – И коньяк не помог. Пойдем, любезный, у нас мало времени.

– А куда? – вставая, робко осведомился тот.

– На конюшню. Там – главная улика.

Ардашев быстрым шагом направился за кулисы. За ним едва поспевал Ерофей.

4

Ефим Андреевич Поляничко торопиться не любил. «Суета – враг порядка» – часто говаривал начальник сыскного отделения Ставрополя. А вот теперь он чуть ли не бежал за шталмейстером, которого послал Ардашев. Ничего толкового тот сообщить не мог, но старый полициант знал, что зря присяжный поверенный беспокоить не будет. «Видать, и правда адвокат что-то накопал. Ладно, посмотрим», – мысленно рассуждал Поляничко, ускоряя шаг. «Это хорошо еще, что я на службе задержался. А ведь уже домой собирался уходить».

Снег падал большими мягкими хлопьями. Впереди маячили интендантские склады. Сразу за ними – новый деревянный цирк. От полицейского управления две минуты ходьбы. Да и то если двигаться не спеша. И вскоре главный сыщик города уже входил в здание с вывеской «Цирк Ивана Констанди». Провожатый повел полицейского на конюшню. Там стоял Ардашев и с кем-то разговаривал. Подойдя ближе, Поляничко узрел Ерофея. Заслышав шаги, присяжный поверенный повернулся, а лакей тут же спрятался за его спину.

– О! Ефим Андреевич! Вы уж простите, но без вас никак не получается. Нужен представитель власти. Сдается мне, что я раскрыл все три убийства.

– Три? – усмехнулся сыщик. – А откуда же столько-то?

– Во время сегодняшнего представления погибли два артиста: балансер и дрессировщик. А про директора цирка вы лучше меня знаете.

– Каширин мне доложил, что погибли двое. Но ведь, насколько мне известно, это были несчастные случаи, ведь так? Да и о Констанди мы вроде бы все уже обговорили. Или вам повезло и вы нашли того самого покупателя веронала и теперь желаете обвинить его в смертоубийстве? – с ноткой сарказма в голосе осведомился Ефим Андреевич.

– Вы правы, отыскал. Но веронал лишь косвенное доказательство. Однако я располагаю и прямыми уликами. Если не возражаете, я познакомлю вас с самой главной из них.

– Ну что ж – усмехнулся в усы полицейский. – Давайте. А душегуб еще не сбежал?

– Нет. Я выставил охрану. Итак: основная улика мирно спит вон в том стеклянном ящике рядом с теплой печкой. Видите? Это обыкновенный сетчатый питон Жако. Ерофей узнал его по обожженному хвосту. А тот, который находится в доме Констанди, на самом деле цирковой сетчатый питон, которого туда принесли, чтобы он задушил директора цирка. Они очень похожи.

– Допустим. Но как он сумел выбраться из клетки?

– А вот на этот вопрос пусть вам ответит злоумышленница.

– Она женщина? – поднял брови сыщик.

– К сожалению. Это Наталья Давыдовна Аграновская, потомственная циркачка, выступающая под псевдонимом «госпожа Анджали». Она и показывает номер «борьбы» с удавом, хотя, это вовсе и не удав, а питон. Но зрителю все равно. Однако давайте наведаемся к ней, а то в одиночестве она, наверное, заскучала.

– Что ж, пойдемте. Признаться, вы заинтриговали старика.

У уборной артистки действительно дежурили двое служащих. Завидев Ардашева и Поляничко, они расступились. Ерофей остался ждать рядом с ними. Клим Пантелеевич постучал в дверь.

– Да-да, войдите, – послышалось из комнаты.

В узкой гримерной комнате на пуфике перед зеркалом сидела очаровательная брюнетка. Она была одета в тальер – синий суконный костюм, состоящий из юбки и жакета. Волосы были убраны назад и заколоты оригинальной брошкой в виде змеи. Неподалеку на небольшой кушетке лежала ее широкополая шляпа. Дама нервно затягивалась папиросой, и тонкая струйка дыма тянулась в открытую форточку. Под зеленым абажуром тускло мерцала керосиновая лампа.

– Итак, господа, что здесь происходит? Почему меня держат взаперти уже две четверти часа? И на каком основании вы, всего лишь присяжный поверенный, – она бросила полный ненависти взгляд в сторону Ардашева, – всем здесь распоряжаетесь? В конце концов, я требую, чтобы появилась полиция, которая оградила бы меня от вашего незаконного вторжения.

– Успокойтесь, мадам, – присаживаясь на край кушетки, вмешался Поляничко. – Полиция уже здесь. Я начальник сыска и прибыл сюда, чтобы во всем разобраться. Начнем с того, что вы подозреваетесь в убийстве директора цирка господина Констанди.

– Я? – От удивления она широко открыла глаза. – И с чего это вдруг? Ведь всем известно, что его задушил питон, который выбрался из клетки.