Поцелуй богини

Дестина только усмехнулась мысленно. Тщеславие было ей неведомо и она всегда удивлялась, когда наблюдала его проявление в других людях.

Санайя за время их отсутствия искусала все губы в кровь от волнения. Сегодня решалась её судьба и ожидание было для неё мучительным. Леона, увидев взволнованную маленькую девочку, устыдилась своего поведения и сразу начала хлопотать возле больной. Она развела зелье в нужной пропорции, перед этим уточнив у Дестины, как долго должен продлиться сон Санайи.

— Думаю, что смогу управиться часа за четыре, — ответила видящая, проводя более тщательный осмотр больного ребёнка, — но будет лучше, если она проспит ещё несколько часов после того, как я закончу.

— Тогда я дам ей снадобье для десятичасового сна.

— Это было бы замечательно. — улыбнулась Дестина и шёпотом уточнила, — Она точно ничего не почувствует? Моё вмешательство может быть очень болезненным, я бы не хотела, чтобы малышка испытывала боль.

Леона не представляла, что собиралась делать чужачка, но в своём зелье была уверена. Не раз она зашивала рваные раны оборотням, пострадавшим на охоте. Добыча могла оказать достойное сопротивление охотникам. И никогда ещё никто не жаловался на то, что чувствовал боль во сне. Поэтому она заверила Дестину в том, что Санайя ничего не будет чувствовать.

Как только девочка уснула, Дестина сразу же приступила к работе. Она не просила женщин выйти из комнаты. Просто повернулась к ним спиной. Для начала тщательно осмотрела перепутанные нити. Нашла места разрывов. Поняла, что придётся рвать то, что неправильно срослось и пытаться срастить всё заново, но уже так, как должно быть.

Работа заняла не четыре часа, как рассчитывала Дестина, а все восемь. Она даже не стала прерываться на обед, хотя желудок давно напоминал о том, что пора бы подкрепиться, только порадовалась, что оставила достаточно молока для Златы.

В результате такого неимоверного напряжения, Дестина даже не смогла самостоятельно подняться после того, как с работой было покончено. Спина не желала разгибаться, голова гудела, руки ломило от многочасовой непрерывной работы.

Леона опомнилась первой и бросилась помогать Дестине, видя её затруднения. Уложила на кровать, дала напиться, растёрла занемевшую поясницу и прикрикнула на застывшую Зарину, чтобы та принесла ужин.

С таким же успехом лекарка могла бы дожидаться реакции от каменной скалы. Зарина замерла истуканом перед кроваткой своей малышки и всё никак не могла оторвать глаз от ровных ножек дочки. Рубцы от недавних разрывов уже начинали бледнеть. Она, конечно, наслушалась разговоров о чудесном спасении Малены, но слышать рассказы свидетелей и видеть своими глазами — это две очень большие разницы. Даже Леона не смогла сдержать восхищённого вздоха, в котором не было и следа ревности или зависти.

Пожалуй, у неё появились ещё две подруги в клане, хоть и с трудом переносившие друг друга. Но пройдёт совсем немного времени и отношения между женщинами обязательно наладятся, Дестина была в этом уверена, после всего того, что им пришлось пережить сегодня вместе, иначе и быть не могло.

ГЛАВА 9

Впервые за последние пять лет он спешил вернуться домой, с нетерпением ожидая встречи с той, которой удалось пробудить его сердце. Волдар уже свыкся с холодом, сковавшем его душу. Разве мог он надеяться, когда-нибудь вновь ощутить дыхание жизни, услышать песню ветра, оценить красоту нового дня?

Голова кружилась от нахлынувших чувств. Сколько раз на бегу, он подпрыгивал высоко вверх, не в силах сдержать рвущуюся наружу радость? Он снова стал восторженным мальчишкой, открывшим для себя чарующий мир любви. Словно и не было прожитых лет, одиноких бессонных ночей и горьких сожалений об утраченном счастье. Неужели он сможет начать всё заново? Разделить свою жизнь с той, чьё имя слышится в пении лесных птиц, в шёпоте густых трав. Дестина — его пара? Невероятно, невозможно, немыслимо, но так прекрасно.

Волдар резко остановился, когти пропахали рыхлую землю. В его памяти вспыхнуло ещё одно имя — Надайна. Когда-то он назвал её своей, связал свою жизнь с ней древним, как мир обрядом. Не будет ли его новое чувство предательством по отношению к той, давно потерянной любви? Он ведь мечтал, что придёт время, и они встретятся там, за гранью, чтобы уже никогда не расставаться.

Волдар посмотрел в небо, как будто ища там ответа. Но нет, никто не спешил ему на помощь. Решение придётся принимать самому. Волк резко свернул в сторону и помчался сквозь чащу, к одному ему известному месту.

Здесь он появлялся не часто, всего то пару раз в год, когда становилось совсем невмоготу. Когда пустота в душе разрасталась до такой степени, что грозила поглотить его целиком.

Кусты шиповника разрослись так, что небольшой холмик едва угадывался в их густой листве. Острые шипы надёжно охраняли последнее пристанище его любимой. Никто бы не догадался, что здесь кто-то обрёл свой покой. Но Волдар точно знал — она там. Он сам похоронил здесь свою Надайну.