Поцелуй через стекло (СИ)

Просто Капитолина Шульпякина и её гражданский муж Геннадий Мякушев с юности отличались прагматичностью и рациональностью мышления и ни о какой экологии не помышляли. С чего бы такой резкий разворот в личностной мотивации женщины?

Всю свою молодость Капля, которая точит камень, (она себя так сама называла) положила на предприятие, где идеи журналистов с бумаги переносились на металлические пластинки, а руки метранпажа, вооружённые шилом, укладывали в столбцы. Это по её инициативе типография «Искра» перешла на офсетный способ печати. Геннадий-тогда директор и Капитолина- его заместитель не пускали денежки на личные потребности, а умело инвестировали в полиграфический бизнес. Так что «Искра» с полным на то осваиванием могла быть переименована в «Пламя». И надо сказать, что горело оно мощно. Вплоть до той аварии на дороге, в результат которой Геннадий отправился к праотцам, а его спутница, соратница и подруга на больничную койку.

И тут в дело вступили местные воротилы Дамировы, эта парочка — София и Гумер, ухитрившиеся зацепиться в столице.

Ах, Москва златоглавая! Несбывшаяся мечта! — Вилен вздохнул и отогнал от себя это видение несбывшейся юношеской мечты, поспешив вернуться к Дамировым. Почему им удалось стать москвичами, при том весьма преуспевшими?

Похоже, что усталость взяла верх.

Мысль газетчика пошла юзом.

Что преобладало в задаваемых им самому себе вопросах. Зависть провинциала? Или кредо газетчика, выраженное словами Пастернака: «Во всём мне хочется дойти до самой сути..!»

Не разберёшь, не распутаешь этот клубок мотивов, побуждений и стремлений, ибо чужая душа- потёмки, а уж если она претендует на творческий подход, то вдвойне.

Глава 5 Дядя Коля наказывает Мирру

МИРРА ИЗ ГОРОДА МИРНОГО

Кавалер Тильды красивого песочного окраса. Но вид такой, будто только что вырвался из рук собачьего парикмахера. Кот-лев глазеет через замызганное окно и выводит любовные позывные: мыррр- мыррр.

Оконные створки закрыты на верхние и нижние шпингалеты. Пока я вожусь с ними, усатый ухажёр подаётся в сторону. А уж на мою протянутую руку и вовсе косится подозрительно. На шее у него- ошейник от блох. А что если… Словно уловив мою мысль, кошара спрыгивает на землю. А до моего бдящего слуха доносится звук двигателя. Я шкандыбаю к дивану и вжимаюсь в его коленкоровый угол.

Дядя Коля долго возится во дворе. Слышно, как вытаскивается из прицепа всякая рухлядь, при этом процесс сопровождается бодрой декламацией:

— Во дворе побольше дров- спи, сопи и будь здоров!

И тут до меня доходит: шпингалеты! Я забыла закрыть окно на шпингалеты!

Войдя в избу, он моет руки под умывальником, тщательно вытирая полотенцем каждый палец, после чего натягивает синие латексные перчатки. При этом он адресует свой взгляд зеркалу над умывальником, а отражение отвечает ему мрачной гримасой.

Когда направляется ко мне, в руках у него пакет, на котором изображён котёнок. Ну вылитый Тильдин ухажёр в детстве!

— Я тут тебе подарочек принёс.

— Спасибо.

Слышно, как прогибаются под ним половицы.

Он делает последний шаг и с размаху нахлобучивает пакет на мою голову.

Силясь освободиться, чувствительно получаю по пальцам.

Целлофан липнет к лицу.

Я стараюсь дышать реже. Но воздуха внутри всё меньше.

Перед глазами кружится мошкара с разноцветными крылышками.

Воздуха!

Меня обдаёт прохладной волной. Пакет снят. И я делаю первый вдох. Даже пропитанный запахом сигарет и немытого тела, воздух прекрасен.

Я никак не могу надышаться.

— Это за то, что открывала окно, — говорит дядя Коля и уходит.

Глава 6 Новый скелет из Капиного шкафа

Дом с башенкой известен ещё и Шурочкиным огородом- самым гламурным в городе: грядки, засаженные садовой земляникой, овощами и зеленью, обрамлены бордюрами из стриженого самшита, а под ногами похрустывает серый гравий дорожек. Имеется и резная скамейка, по обеим сторонам которой возвышаются декоративные вазы.

В юности Шурочка слыла поклонницей Марины Цветаевой. (Давно уже замечено: жители Мирного тяготеют к поэзии). Кое-кто из горожан утверждает, что идя по улице по каким-то своим делам девушка декламировала её стихи. Нет, не во весь голос. А так чтобы соблюсти приличия. Одному из свидетелей Шурочкиной невинной слабости запомнились строчки:

— Рябину рубили зорькою.
Рябина — судьбина горькая.
Рябина — седыми спусками.
Рябина! Судьбина русская.

Другой источник информации утверждал, что старая дева предпочитала строчки о любви, типа:

— Коли милым назову — не соскучишься.
Превеликою слыву поцелуйщицей.
Коль по улице плыву — бабы морщатся.
Плясовицею слыву, да притворщицей.

Сама Шурочка ни в каких-то выдающихся танцах или поцелуях не была замечена, большую часть жизни проведя в приёмной директора местной бумажной фабрики.