Поцелуй для истинного. Расколдовать дракона (СИ)

Тот не отвечал и смотрел на меня, а вернее, мне на грудь. Я опустила глаза — талисман засветился мягким голубоватым светом, и я инстинктивно накрыла его ладонью. Ох, как приятно! Белые лепестки так и источали тепло.

— Непонятно, по какой причине эта девчонка тебе так дорога, — продолжал Инор, переводя взгляд с Дэйна на меня. — Уж не потому ли, что перед ней погас тогда мой огонь?

В груди у меня разлился неприятный холодок. А братец Инор был вовсе не так глуп, как мы с Дэйном самонадеянно полагали!..

— Она — не просто человек, — вкрадчиво произнёс Инор. — Потому ты и держишь её у себя, а, Дэйн? Может, девчонка — это источник силы, магии, которым ты подпитываешься? — Глаза Инора жадно блестели, он облизнул как будто пересохшие губы. — В таком случае я тебя отлично понимаю! Сам не упустил бы из рук подобное сокровище!

И после его слов в мою сторону полетело ревущее пламя. Кирен! Я вскинула руки.

Мгновения растянулись, позволяя мне увидеть, как огонь Кирена сшибается с огнём Дэйна, как вспыхивают и трещат деревья… а вокруг меня и моего дракона стремительно растёт купол.

Купол антимагии.

Столкнувшись с ним, огонь резко отпрянул и побежал в разные стороны. Прямо на Инора и Кирена! С криками ужаса негодяи бросились бежать. А пламя, выжигая на своём пути траву, цветы и кусты, неслось следом за ними.

— Лес! — воскликнул Дэйн. — Мы должны немедленно потушить его! Роника, снимай купол!

Я напряглась, чувствуя растущую внутри меня волну протеста. Снять?! Нет, я хочу сделать его ещё больше! Вырастить до небес, захлестнуть антимагией все Карвалийские горы, повергнуть всех злодеев…

Талисман вспыхнул неистовым светом, ослепив меня. Я закрыла лицо руками, а затем, словно не выдержав напряжения, купол с хрустальным звоном лопнул. По всему лесу прокатилась волна антимагии. И вмиг наступила полная, неестественная тишина, как после долгого страшного крика.

Я услышала, как рядом выругался Дэйн, отвела руки от лица и напряжённо всмотрелась в дракона — с ним всё было в порядке.

— Что такое? — Я с опаской оглядела деревья и обгоревшую траву. Ничего страшного, всё снова вырастет, будет зеленеть и цвести.

— Портал в Замок-Артефакт, — коротко пояснил Дэйн. — Твоя антимагия его закрыла.

Грудь пекло. Я осторожно провела пальцами по сильно нагревшимся металлическим лепесткам талисмана и тут же отдёрнула руку.

— Снимай его, — тревожно велел Дэйн, встав напротив, и коснулся голубой ленточки. Я подняла на него глаза, кивнула и стащила талисман через шею, зажав в кулаке. Пусть жжётся — моему сердцу всё равно будет больнее.

Я предчувствовала, что сейчас произойдёт.

Потому что наступил пик моей силы, о котором говорил Гэрхол, «и после дракон захочет отобрать у тебя всё, но ты должна будешь опередить его».

— Роника, что с тобой? — Дэйн стоял, опустив руки, и просто смотрел мне в глаза. Я видела, что на его пальцах нет перстней — спешил ко мне на помощь, вот и забыл надеть. Да не всё ли равно… Зачем я отмечала все эти мелочи — перстни, молчанье замершего в страхе леса, шелест обгоревшей травы… чтобы не думать о главном? О том, что так страшно будет совершить?

Ровные, красивые брови дракона сдвинулись на переносице, и я закусила губу, борясь с желанием поцеловать этот нахмуренный лоб. И шепнуть: «Всё наладится».

Ведь не наладится же. Я взглянула мимо широкого плеча Дэйна, заметила среди уцелевшей листвы лицо Гэрхола под чёрным капюшоном плаща и отвела взгляд.

Гэрхол. А рядом Арлид и Зурбаг. Мои верные друзья и преданные жрецы Фэлани. Я не могу подвести их, как бы ни замирало сердце, какую бы тоскливую мелодию ни выводила нить, связавшая меня с Дэйном.

— Роника, что у тебя на душе? Скажи мне, — дракон хотел взять меня за руку, но я покачала головой. Шагнула вперёд и, поднявшись на цыпочки, крепко прижалась губами к его губам. Вложила в поцелуй всё, что испытывала: горечь, печаль, тоску и чёрное, чёрное отчаяние…

За обман ты заплатишь дорого, мой любимый, мой истинный.

Я прижала талисман к его груди и, отстранившись, запела песню без слов. И откуда я её только знала? Может, она выплыла из каких-то неведомых глубин, где таилась, поджидая своего часа? Щемяще грустная мелодия разливалась по лесу, заглушая все остальные звуки, и жрецы, стоявшие за деревьями, подпевали мне.

Дэйн широко раскрыл свои чудесные голубые глаза, хотел оттолкнуть меня. Но его руки опустились, и вся его сила, вся мощь оказались ничем против Фэлани и её ритуала. Я видела, ощущала тёплое биение магии, белой дымкой сочившейся в талисман. Драконьей магии.

— Фэлани Величайшая! — втроём жрецы воздели руки к небу. — Благослови, благослови, благослови!

А мой пленник, наконец, невероятным усилием вырвался из-под талисмана, но было уже поздно. Магии в жилах Дэйна текло совсем немного!

— Роника, что ты наделала?! — яростно закричал он, увидел жрецов и… начал превращаться в чешуйчатого ящера. На это его сил ещё хватало! Я испугалась и, не думая, ударила по нему антимагией. Дэйн обмяк и повалился в траву, так и не приняв драконью форму.