Поцелуй дочери канонира / Бестия

— Да. — Она попыталась улыбнуться. — Знаете, теперь никакой родни не осталось. У Харви никого не было, кроме брата, умершего четыре года назад. Давина же была «последней из девяти колпиц», почти все остальные умерли. Кто-то должен все устроить — а сама я не знаю, как за это взяться. Но я передам им, как должна пройти служба, и обязательно приду на похороны.

— Никто не ждет этого от вас.

— Думаю, тут вы не правы, — сказала она задумчиво. И тут же спросила: — Вы уже нашли кого-нибудь? Я имею в виду — какие-нибудь улики, подсказывающие, кто мог… это сделать.

— Должен вас спросить — вы вполне уверены в том описании преступника, которое мне дали?

Вопрос рассердил Дейзи. Она недобро посмотрела на инспектора из-под сдвинутых темных бровей.

— А почему вы спрашиваете? Конечно, уверена. Если хотите, опишу его еще раз.

— О нет, в этом нет надобности, Дейзи. Сейчас я должен вас покинуть, но, боюсь, это вряд ли последний наш разговор.

Она отвернулась всем корпусом, как застеснявшийся ребенок.

— Был бы хоть кто-нибудь, — сказала она. — Хоть один. Хоть один человек, которому я могла бы излить душу. Мне так одиноко! Если бы я только могла открыть кому-нибудь свое сердце…

Вексфорд поборол искушение сказать: «Откройте его мне». Он был не настолько прост. Она назвала его старым, намекая на мудрость. И он сказал — может, слишком беззаботным тоном:

— Дейзи, вы что-то много сегодня толкуете о сердце. Она обернулась к нему.

— Это потому, что он хотел выстрелить мне в сердце. Он ведь целился в сердце?

— Вам не стоит думать об этом. Лучше, чтобы кто-то вам в этом помог. Тут я не специалист и не могу советовать, но не подумать ли вам о помощи психолога?

— Мне это не требуется! — произнесла она с презрением.

Решительный отказ. Он напомнил Вексфорду, как один психотерапевт, с которым инспектор познакомился как-то во время расследования, сказал ему, что если человек заявляет, что не нуждается в психотерапевте, — это верный признак того, что на самом деле он в нем нуждается.

— Мне нужен тот… кто любил бы меня. Но его нет.

— До свидания, — Вексфорд протянул ей руку.

Он был — тот, кто любил Дейзи. Вексфорд был полностью уверен, что Вирсон любил и будет любить ее. И сознавать это инспектору было невесело. Рукопожатие Дейзи было крепким, как у сильного мужчины. В этом пожатии, как показалось инспектору, сказалась вся сила ее тоски, в нем был вопль о помощи.

— До скорой встречи, — сказала она тихо. — И извините мне, пожалуйста, мое нытье.

Хотя Джойс Вирсон не крутилась, поджидая его, в коридоре, как мог легко себе представить инспектор, она сразу же появилась из дверей, за которыми, наверное, была гостиная, куда его не пригласили. Джойс была высокой крупной женщиной лет шестидесяти или чуть моложе. Ее самой примечательной чертой казался масштаб. Для женщины она была как-то слишком высока, слишком широка, слишком крупна лицом, у нее были большие нос и рот, буйная копна густых седых кудрей, большие мужские руки и ступни как минимум сорок второго размера. Ко всему этому прилагался гнусавый голос и подчеркнуто-аристократический выговор.

— Я бы хотела задать вам один вопрос. Я прошу прощения, но он довольно щекотливый… В общем, можем ли мы уже заняться… заняться погребением?

— Разумеется. Никаких препятствий нет.

— Вот и славно. Ведь без этого не обойтись. «И в цвете жизни мы во власти смерти»… У бедной малютки Дейзи какие-то дикие идеи насчет похорон, но, разумеется, она не сможет заниматься — да и кто бы ждал такого от нее? Я уже связалась по этому вопросу с миссис Харрисон, это женщина-экономка из Танкред-Хауса. Думаю, будет правильно включить ее, как вы думаете? А назначить я думаю на среду или на четверг…

Вексфорд сказал, что такой порядок кажется разумным. И задумался о том, каково теперь положение Дейзи. Потребуется ли ей опекун до достижения восемнадцатилетия? И когда ей исполнится восемнадцать?

Миссис Вирсон довольно резко захлопнула за ним дверь «хижины» — в ее представлении он был человеком того сорта, что в старые добрые времена входили и уходили через черный ход. Вексфорд двинулся к машине, и тут ему навстречу в ворота въехал старенький, но элегантный «эм-джи». Из него выбрался Николас Вирсон.

— Добрый вечер, — сказал он и тем заставил Вексфорда в тревоге посмотреть на часы. Но было только Двадцать минут шестого. Николас скрылся в доме, не удостоив инспектора вторым взглядом.

Огастин Кейси спустился в гостиную в смокинге. Если бы Вексфорда тревожило, как приятель Шейлы оденется к обеду в «Черитон Форест», он предположил бы, что тот будет в джинсах и свитере. Но это его не беспокоило. Наденут ли на Кейси дежурный галстук в дверях ресторана или им всем придется развернуться и пойти домой — целиком забота Кейси. Вексфорда устроил бы любой вариант. Но смокинг, казалось, так и напрашивался на комплимент, особенно в сравнении с простым серым костюмом инспектора. Вексфорд не придумал ничего лучшего, чем предложить Кейси выпить.