Поцелуй дракона

– А-а…, – протянула Аннет. Она не смотрела на Матиаса, и мягко-резкими, быстрыми, чуть суматошными движениями поправляла предметы на столе – сдвигала чуть в сторону, и обратно на место; в другую сторону, и снова на место. Она, думая, что ответить, «поправила» свою тарелку, ложку, вазочку с сухофруктами в центре столика, пузатую банку с мёдом, солонку. – Ну, да, – ответила она и подняла взгляд на Матиаса; левая рука легла у края стола, а вторая опустилась и теребила, больше царапала и впивалась, край стула. – Кто же ещё? Других драконов здесь нет. Ну, Фива ещё конечно же.

– Это странно, – сказал Матиас с задумчивым взглядом и, напрягая память, смотрел на пламя в камине. – Но мне кажется я видел белый цвет. У чешуи и когтей.

Матиас не увидел, как по Аннет прокатилась волна паники – рука у стола сжала край, вторая вцепилась в стул. Смотря на Матиаса, Аннет не ощущала опасности, но доверять ему ей было так сложно, что казалось невозможным.

«Он никогда меня не поймёт.», – подумала Аннет. «Он наверняка всегда будет бояться моей магии.»

Аннет сделала вдох – успокоилась, и большая часть напряжения ушла из тела; руки остались там, где были, но не сжимали стол и стул.

Матиас вернул взгляд. Аннет смотрела на него с лицом как гладь, а пурпурный цвет глаз особенно казался магическим и мистическим в лёгкой полутемноте помещения.

– Я не знаю, что ты видел, – сказала Аннет. – Лучше бы сказал спасибо, что я… мы прогнали тех людей.

– С-спасибо! – тут же поблагодарил Матиас, искренне. Аннет на секунду отвела взгляд и мимолётно, невольно улыбнулась уголком губ.

– Кстати об этом, – сказала Аннет и вернула на него взгляд. Она всматривалась в его лицо – ожидала признаки появления напряжения, страха; и ожидала знаки, что он, после того как будет задан вопрос, солжёт или увильнёт. – Кто это был и зачем они за тобой гнались? Я думала в этот лес мало кто заходит. – И она, говоря быстрее, добавила: – Собственно поэтому мы и выбрали это место.

– А, – произнёс Матиас.

В нём не появилось ни напряжения, ни страха рассказать, и он не намеревался лгать. Он не хотел лгать ей. Он видел её серьёзный, внимательный и изучающий взгляд. И он хотел, чтобы она могла ему доверять, чтобы не видела в нём угрозу. И его удивляло такое рвение, такое открытое и отчётливое желание – быть честной с ней, открытым, рассказать всю правду без запинки; рассказать абсолютно всё о себе с момента появления на свет. Он хотел не просто открыть перед ней душу и сердце – он был готов вывернуть всё это наизнанку, и преподнести ей в дрожащих руках с надеждой, мольбой.

– Это наёмники, – ответил Матиас. – Их наняли, чтобы меня поймать. Но по их рвению, я так понял не обязательно живым.

Аннет немного удивилась – он сказал правду так легко, естественно, словно они уже имели несколько бесед и были знакомы много дней.

– Но зачем? – спросила она.

Матиас отвёл взгляд в сторону камина. Аннет поняла, что это не из-за того, что он не хочет ей говорить, а что пауза вызвана чем-то иным. Она взглянула на тарелку – ещё исходил пар, но уже было не горячо; и вернула взгляд на него.

– Это была случайность, – ответил Матиас. – Несчастный случай.

Он вздохнул, постучал пальцем по столу, нахмурился, затем перестал, снова нахмурился; Аннет наблюдала за каждым его движением и эмоцией, каждой тенью в глазах.

– Можешь не говорить, – сказала она. – Ешь. – Она опустила взгляд на свою тарелку и принялась за еду.

Матиас посмотрел на Аннет, но она не поднимала взгляда, а выражение лица было обыденным; и, помедлив, он присоединился к обеду.

Пропадая в раздумьях, Матиас рассматривал овощи: толстые полоски белокочанной капусты, крупные кубики кабачка, половинки моркови, кусочки картофеля, полукольца лука, немного сушёной зелени, от томатов остались скрученные полоски кожицы, а их мякоть смешалась с остальной массой блюда.

Аннет вышла из раздумий, в которых пыталась разложить всё по полочкам, как она привыкла, но это было сложно сделать в присутствии Матиаса. Она посмотрела на него, на его опущенную ложку.

– Что-то не так? – спросила она. – Ты привык к соли? Вон, – кивнула она на солонку. – Если хочешь. Правда, это другая соль, не как у вас, и она менее… солёная? Я не знаю, я вашу то всего пару раз пробовала и этого было достаточно, чтобы больше не пробовать. – Аннет встрепенулась. – Не то, чтобы ваша соль плохая! Просто… Хотя… – Аннет вздохнула и опустила лицо; а, услышав усмешку, подняла обратно и увидела добрую улыбку.

– Не переживай, – сказал Матиас. – Всё нормально. Поверь, в сравнении с половиной моих трапез, это как королевское блюдо.

*

Когда с обедом было покончено, Аннет понесла посуду в умывальник. Она молчала. Молчал и Матиас. Ему хотелось сказать так много, спросить так много; но он молчал – искал слова. Аннет же пыталась разобраться и понять себя, понять происходящее, которое казалось реалистичным странным сном.