Поцелуй дракона для рыжей бестии. Часть 1

Ничего необычного, с моей точки зрения, не происходило. Последние десять суток я дневала и ночевала в библиотеке, пытаясь разгадать великий смысл пятисот символов угловатой вязи, которыми пользовались в письменной речи аборигены того мира и той страны, в которой мне довелось оказаться.

Я надеялась, что изучение «алфавита» при наличии устных языковых навыков пройдет легко и безболезненно, но я жестко ошибалась. Заклинание понимания жестко связывало мои способности к изучению нового, и у меня даже не сразу получилось вычленить особенности его действия. Как только я выучивала один символ и переходила к следующему, предыдущий стирался из памяти. будто его никогда там и не было.

Сказать, что я была расстроена, это ничего не сказать. Я надеялась научиться писать и читать хотя бы по слогам в течение недели, но с тех пор, как меня «перевезли» жить в поместье Роу, прошло десять дней, а я все еще топталась в самом начале пути. За пролетевшие дни я умудрилась исписать несколько тетрадей, но в голове все равно ничего не откладывалось.

Но полный крах в самообразовании не означал, что все мои начинания заканчивались плохо. Когда становилось совсем скучно, а пальцы отваливались от многочасовых занятий с созданными мною прописями по примеру и подобию прописей из нашего мира, я гуляла по библиотеке и выискивала книги с красивыми обложками для последующего чтения.

И в один из таких дней я нашла чей-то дневник. Он был особенным по сравнению со всеми другими книгами, потому как он был из моего мира. Школьный дневник ученицы третьего класса Светлициной Евы. Учебный год две тысячи третьего-четвертого годов. Из записей только первые полтора месяца: русский язык, история, математика, природоведение, труд, пение… По четыре урока в день.

Неделя с тринадцатого по девятнадцатое октября заполнена только в столбце расписания, а домашнее задание дано только на понедельник. Со следующей недели записи кардинально меняются, и школьный дневник превращается в личный. Девятилетняя девочка пишет о своем попадании в этот мир и знакомстве с носителями фамилии Роу.

Ее мелкий округлый и убористый почерк со временем становился более угловатым и широким. Вероятно сказывалось изучение местной письменности. Я вчитывалась в написанные Евой истории и понимала, что кое-кто мне нагло врал. Я не первая и не единственная попаданка даже в этом доме, так почему мне не рассказали, что эта тропинка давно протоптана?

Обида застилала глаза, и мой нрав не смягчал даже факт, что никаких домогательств за последние десять дней я не испытывала. Арктур благоразумно дал мне шанс отличиться и показать себя с хорошей стороны. Как по секрету рассказал Ал, ходят слухи, что у Арктура есть любимая женщина, с которой он не мог быть вместе, поэтому столько раз женился по расчету.

Именно благодаря существованию той женщины, которую Арктур бесконечно уважает, он не принудил меня оплачивать свою благосклонность немедленно, а дал возможность… стать полезной? Показать, что я все-таки личность, в отличие от капризной транжиры Фьюзы и ей подобных?

Кстати, о Фьюзе. На сегодня были назначены ее похороны и прощание. Тело женщины кремировали на следующий день после смерти, а ребенка решено пока оставить в поместье. У меня складывалось впечатление, что его держали в качестве заложника. Пока ребенок считался наследником Роу, никто из прихвостней короля-убийцы и подумать не мог, что Арктур Роу замышляет переворот.

Но вернемся к найденному дневнику. Больше всего меня ошарашило озарение Светлициной, когда она начала рассказывать о Фрезии. Девочка описывала ее как красивую женщину с длинными белоснежными волосами и красными глазами, одетую в простое черное платье. Похожую девушку встретила я, когда доставляла пиццу Эвон. Как же ее звали? Даша?

Точно, Даша. Та самая Даша, которую я приняла за анимешницу! В более взрослой личине «Даша», которая на самом деле была как мне показалось Фрезией, похитила двух сестер Еву и Аду Светлициных, наградив их разными магическими способностями. Еве досталось созидательное исцеление, Аде — разрушительный огонь…

…вот только легенде о помощницах богини Еве и Аде не меньше девятисот лет, а девочки всего лишь на несколько лет старше меня и Эвон…

Немного разобравшись, я спрятала дневник Светлицкой, чтобы его не отыскал Арктур. Он уже был в нашем мире и видел, как выглядела наша письменность — и кириллица, и даже латиница. Наверняка он заглянул в записи, которые вела лаборантка. Плюс он вполне мог пробежаться взглядом по документам в лаборатории, по табличкам на стенах, вывескам на улицах…

Разве это не мой шанс? Думать о том, что девочки до конца дней своих остались заперты в этом мире без возможности вернуться домой, не хотелось. В любом случае, моим единственным выходом оставалось найти Фрезию, раз уж именно из-за нее я оказалась здесь. Насколько бы силен ни был Спаркл, раз в дело вмешалась богиня, то заслуга бывшего муженька по моему вызову сводилась к минимуму.