Поцелуй Дракона

— Нет, — ответил Торн, и Осень увидела боль в его глазах. — Если он выпьет ее кровь, она сразу же умрет мучительной смертью, и он все равно последует за ней. Ни один Драгун никогда бы так не поступил со своей парой.

Торн не успел договорить — дракон Туве вцепился в руку своей жены и начал пить.

— Нет! — Торн попытался оттащить мать, но все было кончено прежде, чем он успел сделать шаг.

Макави закричала страшным криком и упала на землю. Туве поднял голову и посмотрел на них троих, и глаза его были полны ненависти. Спустя секунду драконья голова упала на землю рядом с телом Макави.

— О, Торн, — Осень потянулась и взяла его за руку. — Мне очень жаль.

— Это не твоя вина, — выдавил он. — Он сделал свой выбор, как сделала и она.

***

Медленно Осень позволила взгляду скользнуть над полем битвы. Драмман лежал в руинах, повсюду валялись тела. Драгуны и варанианцы.

Постепенно из пыли и дыма начали появляться фигуры. Некоторые двигались в сторону мертвых, в то время как другие направлялись к Осени и Кирэллу. Позади себя она услышала звук приземления драконов. Обернувшись, она увидела Никси и Дэка, а также семьи Кирэлла и Дэка, идущие к ним. Хотя все и выглядели немного потрепанными, все они выжили, и Осень почувствовала невероятное облегчение.

— О, спасибо, Кер, — прошептала она, и слезы потекли по ее лицу. Ей показалось, что в шепоте ветра она услышала «пожалуйста».

— Торн?! — Осень увидела женщину Золотого Прайма и мальчика-подростка, бегущих к ним.

— Я в порядке, Ки, — быстро заверил Торн свою пару, прежде чем притянуть их обоих к своей груди.

— Я так испугалась, — сказала та, ощупывая Торна в поисках ран.

— Мне не показалось, что ты испугана, когда ты защищала своего ребенка, — сказала Осень, подходя к ним.

— Я… Я знаю, кто ты, — пробормотала Ки, затем отошла от своего мужа и выпрямилась. — Спасибо тебе за то, что ты сделала для меня и моего сына.

Осень заметила следы ожогов на теле женщины. Наверняка и она сама выглядела немногим лучше.

— Не стоит благодарности. Тем более что твоя пара спасла мне жизнь.

Испуганный вздох собравшихся вокруг них Драгун раздался после этих слов. Большинство, если не все, смотрели на семью Золотого Прайма с гневом и отвращением, пока Осень не заговорила.

— Прости, что мой огонь подобрался так близко.

Глаза Ки расширились от удивления.

— Я предпочитаю это тому, что уготовили для меня варанианцы.

— Я могу это понять. — Она посмотрела на мальчика, стоявшего рядом с отцом.

— Это наш сын, — сказал Торн. — Кисмет.

Глаза Осени слегка расширились, и не только потому, что это имя означало судьбу на Земле, но и потому, что его звали не так, как отца.

— Ты назвал его в честь матери.

— Мне показалось уместным, поскольку именно она подарила его мне, — сказал Торн несколько натянуто.

— Не могу не согласиться, — сказала Осень, — и я никогда не смогу отплатить тебе за то, что ты сделал для меня сегодня. Я всегда буду у тебя в долгу.

Она слегка склонила голову перед ним, затем повернулась, чтобы оглядеть поле боя, не замечая потрясенных взглядов Золотых Праймов.

— У нас много работы.

— Не так много, как ты думаешь, — сказал Кирэлл, обнимая свою пару. Он был всего в шаге позади нее, пока она разговаривала с Торном и его семьей. — Смотри.

Осень посмотрела туда, куда указывал ее муж, не совсем понимая, что она должна искать, — и заметила, что тела, по крайней мере тела Драгун, начали меняться. Ей показалось, что они превращаются в фигуры из пепла, легкие и хрупкие, словно малейшее прикосновение могло их уничтожить. Когда все тела стали такими, над платформами раздался и стал нарастать еле слышный звук.

— Что это? — спросила Осень, глядя на Кирэлла.

— Это наша песня мертвых, — тихо сказал он. — Семья и друзья взывают к Керу. Просят его благословить тех, кто погиб, чтобы они могли вечно летать с ним над Монду и помогать защищать ее.

Когда голоса стали громче, поднялся ветер, а затем медленно, один за другим, пепельные силуэты развеялись, поднимаясь высоко в воздух, где они могли летать вечно. На земле осталось только два тела.

Осень смотрела, как то, что когда-то было Туве, вместо того чтобы рассыпаться, рухнуло и затвердело, превратившись во что-то неузнаваемое. Раздался общий тяжелый вздох.

— Что это значит? — спросила Осень в замешательстве.

— Кер отказывается благословить его, — тихо сказал ей Торн, и она видела боль в его глазах. — Теперь он проведет вечность, как камень, и никогда больше не сможет летать. Это самое худшее, что может случиться с Драгуном. Но если кто-то и заслуживал этого, так это он.

Торн уже собирался отвернуться, когда снова поднялся ветер, и то, что было Макави, унесло прочь.

— Похоже, твоя мать была невинной жертвой его планов, Торн, — сказала ему Осень. — Мне жаль, что она умерла, но, надеюсь, это принесет тебе некоторое утешение.

Торн ничего не сказал, только кивнул и притянул свою семью поближе.

***