Поцелуй феи

— Ты не профессиональный стрелок, а размазня, — бушевал Аркадий. — Он прожил еще целый день после твоего выстрела. А если бы он остался жив? Ты обязана была стрелять в него дважды. Обязательно сделать контрольный выстрел. Ты меня понимаешь? Контрольный выстрел. А вместо этого ты выстрелила и сразу сбежала. Так нельзя. Хорошо еще, что он умер. А если бы остался в живых, то тогда умерла бы ты. И это не пустые угрозы, таковы правила нашей игры.

Он кричал довольно долго, а в конце даже пригрозил вычесть половину ее гонорара, но затем все-таки выплатил всю сумму. Деньги лежали в обычной небольшой спортивной сумке. Она чувствовала себя так, словно у нее поднялась температура. Получив сумку, она отказалась от машины и отправилась в церковь, где поставила свечу за убитого ею мерзавца. Она молилась сразу за две души. За его и за свою. И еще она просила прощения у Бога и желала кары только себе, только себе одной. Выходя из церкви, она почувствовала себя совсем плохо. Остановив такси, она попросила отвезти ее домой. Таксист удивленно посмотрел на странную женщину, и, хотя названное ею место находилось довольно далеко от центра, он не стал возражать. Всю дорогу она вспоминала, как кричал Аркадий, возмущавшийся тем, что их жертва прожила на земле еще один лишний день.

Она понимала, что Аркадий прав. Понимала, что ей нужно было стрелять два раза. Но воспоминание о том, как дернулось тело убитого ею человека, пусть даже отъявленного мерзавца, все равно не давало ей спать несколько дней. Она просыпалась в холодном поту и с дикими криками. Юра, не понимавший, что происходит, успокаивал ее как мог. Ей казалось, что весь мир знает о совершенном ею убийстве. Она все время видела сцены суда и тюрьму, в которую ее отправляли. Однако все было спокойно, милиция у них в доме не появлялась. Ничего подозрительного… Вместо этого в квартире стояла сумка, набитая деньгами. Ночью, когда ее особенно сильно мучили кошмары, она вставала с постели, доставала сумку и смотрела на деньги, доставшиеся ей таким страшным способом.

И вид этих денег, вместо того чтобы будоражить ее совесть, странным образом успокаивал ее. Деньги словно обладали неким магическим свойством всемирного утешения. Несколько недель она не могла прийти в себя. А потом ей снова позвонили. К этому времени она уже присмотрела очень хорошую квартиру в центре за восемьдесят тысяч долларов. И собиралась покупать ее. Квартира была четырехкомнатная, большая, в добротном кирпичном доме. Но денег на нее все еще не хватало. И когда раздался очередной телефонный звонок от Аркадия, она даже обрадовалась. В конце концов каждый пробивается к собственной цели, так или иначе проходя по трупам других. И необязательно, чтобы человек стрелял. Есть еще более изощренные методы… Так успокаивала себя Катя, когда за ней опять прислали машину. Теперь она даже ждала очередного задания, спокойно прикидывая, куда именно может потратить полученные деньги.

Во второй раз все прошло проще и гораздо страшнее. На этот раз Аркадий был немногословен. Он просто показал ей фотографию. У неизвестного была характерная кавказская внешность, пышные густые усы, темные брови, большие, слегка навыкате глаза.

— Твой клиент, — сообщил Аркадий, — нужно будет убрать его завтра, когда он поедет в прокуратуру давать показания. Только ошибиться никак нельзя. И стрелять нужно дважды. Дважды! Ты меня поняла? На нем может быть пуленепробиваемый жилет, поэтому стреляй лучше в голову.

— Я все поняла. — Ей было неприятно разговаривать с Аркадием, который рассуждал об убийстве человека, как мясник обсуждает вопросы разделки туши.

— Завтра утром. И учти, что у него большая охрана. Очень подготовленные ребята. Могут тебя запросто подстрелить, если ты замешкаешься хотя бы на минуту. Как только выстрелишь — сразу уходи. Бросай винтовку и уходи. Ты меня поняла? Бросай и уходи. Сразу, чтобы тебя не засекли. Никаких документов с собой не бери, ничего лишнего. Обязательно проверь карманы, чтобы не было никаких бумажек, платочков, разных там сережек. Ты на работе, а не на карнавале. Все ясно?

— Какой гонорар? — спросила она.

— Двадцать пять тысяч. — Он пожал плечами. — Там, в Лондоне, был большой гонорар, а здесь за этого черномазого больше никто не даст.

— Нет, — решительно сказала она, — меня эта сумма не устраивает. Мне нужно пятьдесят. И не меньше.

— Чокнулась совсем? Ты еще будешь торговаться.

— Я не согласна. — И повернулась, чтобы уйти.

— Подожди. Вот ведь ненормальная навязалась на мою голову. Черт с тобой — тридцать тысяч.

— Я была чемпионкой мира, — сказала она, глядя в глаза Аркадию. — Если вы не понимаете, то нам не о чем разговаривать. Пятьдесят тысяч будет моей обычной ставкой. И только в одном случае я, пожалуй, соглашусь сбавить цену наполовину.

— В каком? — быстро спросил он.

— Когда мне «закажут» вас, — с ненавистью произнесла она.

— Не надейся, — усмехнулся Аркадий. — А ты молодец, хорошо брыкаешься. Ладно. Пусть будет по-твоему. Только сделай все чисто.