Поцелуй феи. Книга 1. Часть 4

– Я… не знаю, – тихо произнесла Лала.

– Не повезло тебе, красавица моя, – посочувствовал Рун добродушно. – Это чудо было не для меня. И вроде как не при мне. Я зажмурился именно в тот момент, чтобы тебя не видеть. В результате не видел и его. Я человек честный. Не за что мне тебя оштрафовать.

– Честный великий врунишка, – поиронизировала Лала. – Это тебе не повезло, Рун. А мне как раз повезло. Снова оставила тебя без штрафчика.

Послышались неторопливые приближающиеся шаркающие шаги.

– Может хоть поедим сейчас, – выразил Рун надежду.

– Кушать очень хочется, – вздохнула Лала.

Старый тюремщик подошёл к решётке, поставил пред ней на пол кружку с водой, рядом прямо на пол положил заплесневелый сухарь.

– Забирай, парень.

Рун с недоумением покосился на предложенные яства.

– Это еда? – молвил он разочарованно.

– Другой здесь нет. Тут тебе не харчевня, – спокойно ответил старик.

– Спасибо и на этом. Я сейчас, милая.

Рун осторожно отпустил Лалу, забрал через решётку сухарь и кружку. Кружку протянул Лале:

– Хочешь попить?

Она кивнула, закрываясь стыдливо одной ручкой, взяла другой кружку, отвернулась личиком к стене, стала пить.

– Да у тебя уж и высохло всё вроде, – сообщил ей Рун, оглядев платье сзади.

– Под ручками как раз не высохло.

– Ну да, потому что не обдувало, – сообразил он. – А ты можешь магией посушить? Сейчас никаких штрафов, разумеется.

– Нет, не чувствую, что смогу, – отозвалась Лала с сожалением.

– Парень, а ты чудотворец? – тюремщик так и буравил его взглядом, исполненным сомнений.

Рун отрицательно покачал головой:

– Я просто крестьянин.

– Зачем же я тебе тогда еду носил? – озадачился старик.

– Потому что вы добрый, – вполне искренне предположил Рун.

– Насмехаешься? – глаза старичка зловеще блеснули. – Погоди-погоди. Посмотрим, как запоёшь через день-два.

Он пошёл прочь, шаркая ногами.

– Ну вот, и этот на меня осерчал ни за что, – посетовал Рун. – Лала, а ветерок ты не можешь поднять вокруг себя? Ветерок хорошо сушит. Быстро.

– Ветерок? Кажется, смогу, котик.

– Хочешь, подержу тебя сзади.

– Ну подержи. Только не заглядывай мне через плечо, Рун, – попросила Лала доверчивым голоском.

– Не загляну, – заверил он мягко.

Он взял её сзади за талию, и через мгновенье вокруг них задуло, шевеля солому на полу. Ветер был очень тёплый, свежий и приятный. Запахи мочи перестали бить в нос.

– Ой, прямо на глазах сохнет! – обрадовалась Лала.

– Ветер сушит лучше чем солнце, – кивнул Рун. – Да у тебя ещё и ткань такая тонкая.

Через минуту ветер стих. Лала повернулась к Руну, сияя личиком.

– Ну вот, теперь хоть не стыдно, – сказала она не без капельки смущения.

Рун смотрел на неё, улыбаясь. Лала смотрела на него.

– Что? – спросила она с ласковым очаровательным недоумением.

– Ты снова в хорошем настроении, вот что. А то плакала, не знал, что делать.

– Это ты мне осушил слёзки, милый, – довольно похвалила его Лала. – Исцеляют объятья сердечко феям объятий. Твои мне исцеляют всегда. Это удивительно, Рун. Всё дурное уходит. Даже тени не остаётся.

– Не переживаешь, что наказала начальницу?

– Если только чуточку, любовь моя, – Лала шагнула к нему и обняла сама. – Она нехорошая.

– Что мы будем делать теперь? Со всей этой тюремной романтикой? – со смесью юмора и озабоченности поинтересовался Рун.

Лала рассмеялась.

– Не думаю, что нам придётся что-то делать, – поведала она. – Обижать фею… это всегда имеет последствия. Надо просто подождать. Но мне немножко необходимо поколдовать. Можно, жених мой славный?

– Ты уже в темнице, дорогая невеста. Это само по себе наказание. Здесь штрафы не действуют, – пожал плечами Рун, любуясь на неё.

– Ты добрый. Спасибо, – расцвела Лала тёплой улыбкой.

Она немедля озарилась синим светом. Вдруг гнилая солома с пола исчезла, заменившись толстым слоем душистой свежескошенной полевой травы. Кружка превратилась в кувшин с соком, сухарь многократно увеличился в размерах и обратился свежевыпеченным яблочным пирогом на тарелке. Камера заблестела чистотой дворца, утратив всякие намёки на ароматы нечистот.

– Неплохо, – с уважением покачал головой Рун.

– Вот теперь можно и насладиться свиданием в темнице, – озорно заметила Лала. – И покушаем наконец.

– А долго нам здесь… наслаждаться? – осведомился Рун аккуратно.

– Не знаю, – беспечно ответствовала Лала. – Самим уходить отсюда нам не стоит. Иначе за тобой начнёт гоняться вся местная стража. Я не хочу, чтобы ты обрёл славу преступника. Пусть тебя выпустят. Они это сделают так или иначе. Надо просто подождать. Может до завтра. Вряд ли долее. Только ты слушайся меня, Рун. Я тебя научу, как себя вести. А ты делай так, и ничего не бойся. Мой великий врунишечка.

***

Рун и Лала лежали на куртке, расстеленной на подстилке из полевых трав, мирно беседуя о разном, когда к решётке явились четверо: старый тюремщик, два стражника, не те что прежде, незнакомые, и офицер из знати.

– Ты прямо с почётом его устроил, дед, – подивился офицер.

На лице у того нарисовалось глубокое изумление.

– Откудова это всё? – спросил он у пленника, впав в лёгкую прострацию.

– Всё так и было, – не моргнув глазом ответил Рун.