Поцелуй феи

Она села. Рун быстро обулся, торопливым шагом подошёл к двери, распахнул.

— Добрый вечер, Нур, — произнесла Вая, улыбаясь радушно.

— Добрый, — ответил коротким приветствием он, и отступил, пропуская её.

— Что это? — удивлённо встрепенулась Лала. — Почему она с тобой так ласково здоровается, Рун?

На её личике начала проступать подозрительность.

— А это было ласково? — притворив дверь, с острожным сомнением осведомился Рун.

— А то ты прям не заметил, — обвиняюще и расстроено заявила Лала.

— Нет, — озадаченно пожал он плечами.

Вая тем временем стала составлять еду с подноса на стол. Ставит, а сама так и поглядывает.

— Зачем она не тебя так смотрит? — с ещё большим подозрением задала вопрос Лала. — Что происходит, Рун?

— Нур, говорят, ты великий колдун, — поведала Вая.

Она скорее утверждала, чем спрашивала. В тоне её слышалось много всего — любопытство, глубокий интерес, многозначительность, пытливость, дружелюбие, капельку иронии и бесконечность всего другого, чего и не разберёшь так просто. Целая гамма весьма выразительных чувств, какие только юная девушка может испытывать к парню, считая его выдающимся загадочным молодым магом, который заслуживает её внимания.

— Я? — искренне изумился Рун. — Впервые слышу о себе подобное.

— Ты-ты, — проронила Вая с юмором.

— Что-то еды как будто много, — обеспокоился он, пытаясь заодно перевести тему.

— Много, — кивнула Вая весело. — Потому что ты колдун. Не понятно, зачем ты отрицаешь. Все уже всё знают. Вчера, когда ты в дождь шёл к нам, люди видели. Кланялись тебе куры, вороны, собаки. А дождь обтекал, словно ты был в пузыре каком-то, стекал вокруг струями, не моча одежду. Ты сказал, что на крыльце ждал, а вот и нет. И теперь понятно, почему клопы ушли из твоей комнаты. И почему коты пели. Но самое интересное. Сынок гончара, как услышал про тебя и чудеса твои, тут и говорит: «это же тот самый дяденька, что цветочек мне нашёл заветный». Значит и там был ты. Некоторые считают, ты может величайший колдун вообще, из всех что были когда-либо. Являешь запросто такие чудеса, что и не снились другим волшебникам.

— Всё это какое-то недоразумение, — очень чистосердечно выразил сожаление Рун.

Вая посмотрела на него с озорной чуть насмешливой добродушно-приветливой улыбкой:

— Нур, я сама говорила с тем, кто говорил с тем, кто видел, как с тебя вода стекала, и как собаки кланялись. Все уже знают. Поэтому еды тебе больше. Поэтому живи сколько хочешь у нас сверх трёх дней. Бесплатно. Ты нам уже денег принёс…  народ так и валит. Папеньке пришлось двух моих двоюродных сестричек позвать в помощь, мне хоть полегче стало. Коли что надо будет, проси, зови, в любое время дня и ночи. Ты теперь у нас самый почётный гость. Вот. Приятного аппетита.

— Ишь ты, какая прыткая! — возмущённо вымолвила Лала. — Ночью! Ещё и глазки строит.

Вая вышла с подносом, не забыв одарить Руна лукавым взглядом. Он запер дверь, обернулся, в растерянности, размышляя, как же теперь быть. И растерялся ещё больше. Лала сидела суровая, как туча.

— Ласточка моя, ну ты что? — мягко принялся увещевать её он.

— Ничего, — надула губки она. — Почему Вая с тобой так ласково говорила? Почему улыбалась, глазки строила? Признавайся, что между вами?!

— Лала, ну она же девочка совсем, — ещё более мягко воззвал он к её благоразумию.

— Какая же она девочка? Уже считай девица. Скоро и замуж, — с чувством возразила Лала. — Не настолько она моложе тебя, чтобы казаться тебе прям ребёнком. Вот зачем ты это говоришь?

— Но ты как бы и её обвиняешь. Я-то ей зачем?

— Как это зачем? Она считает тебя колдуном великим. Значит достойная пара.

— Она сейчас лишь узнала, что я…  «колдун». Сообщила мне об этом. А ты обвиняешь, что меж нами уже что-то есть. Зачем бы я ей был нужен раньше? — ухватился за соломинку логики Рун.

— Колдун, не колдун, какая разница? — отринула его аргументы Лала. — Кавалер есть кавалер. Почему-то мне ты нужен и не колдуном. А она чем хуже? Не прикидывайся глупеньким.

— Я не прикидываюсь, — заверил он миролюбиво. — Малышка, иди ко мне. Вот обними меня, и тут же увидишь, что все твои подозрения напрасны. Нельзя же чувствовать такое к двум девушкам сразу.

Она молчала, грустная, не двигаясь с места. Рун сам подошёл к ней и прижал к себе.

— Ну что, нет магии? — спросил он с нежностью и капелькой укора.

— Даже много, — тихо отозвалась Лала.

— Ну и?

— Наверное, ты любишь меня, а не её, — признала она жалостливым голоском.

— «Наверное», — с полушутливым осуждением повторил он за ней. — Да уж, Лала. Ну ты даёшь. Я ведь с тобой всё время. И магия всегда есть. Мне никто не нужен кроме тебя. Мы клятвы давали, помни об этом. И вообще…  Нашла к кому ревновать. То к старушкам, теперь к девочкам.

— Уж больно она тебе глазки строила. И ещё поздоровалась так ласково. «Добрый вечер, Нур», — передразнила Лала с негодованием. — У-у-у, нехорошая.

— Солнышко, мне кажется, ты всё же несправедлива к ней. Показалось тебе, — предположил Рун. — Ей и о парнях-то думать рано ещё.