Поцелуй Фемиды

Пока Белов вкратце излагал ситуацию, Лайза, стараясь не пропустить ничего важного из разговора, с любопытством разглядывала российское северное жилище, именуемое балком и похожее на бочку. Самое удивительное, что это и в самом деле была бочка, правда, специально оборудованная под жилье. Довольно большая цилиндрическая конструкция лежала на боку, и в своем торце имела дверь с крылечком. Полом внутри служил дощатый настил, имелась крошечная прихожая, она же столовая и кухня. А дальняя и большая часть представляла собой миниатюрную спаленку с двумя откидными, как в купе поезда, кроватями, застланными к приезду гостей свежим хрустящим бельем. В торце балка на табурете стоял открытый ноутбук, а на полу портативный принтер — приметы цивилизации.

— Белов, ты меня в гроб вгонишь! — воскликнул начальник месторождения, выслушав просьбу товарища. — Вот песка или песчано-гравийной смеси я могу тебе отгрузить сколько угодно. А то, о чем ты меня просишь в принципе невозможно. Такого не может быть!

— Обоснуй.

— Потому что этого не может быть никогда, — Мельник достал из кармана и продул беломорину. — Пойми, у меня даже лицензии нет на разработку этого месторождения. А ты мне шепчешь про «две недели»!

— Но ты карьер раскрыл, и ты его разрабатываешь…

— Белов, ты что, тупой? У меня есть разрешение на вскрышные работы. И только! А ты говоришь о сырье. Ты что, правда, не видишь разницы? Ты знаешь, сколько времени понадобиться, чтобы получить эту гребаную лицензию?

Спорящие отошли в сторонку, чтобы до дамских ушей не долетала канонада мата, и продолжили дискуссию.

— И потом, Михалыч ни за что не даст втравить себя в этот блуд, — несчастный Вован под напором Саши начал потихоньку сдавать позиции.

— Ху из Михалыч?

— Ху в пальто! Михалыч — директор горнообогатительного комбината. Член партии с девятьсот пятого года.

— Тащи сюда Михалыча! И вообще, где обещанный борщ с водкой?

— Белов, ты псих, причем буйный… Таких не берут в олигархи. Не должны брать — по профнепригодности.

Увлекательный производственный спор имел продолжение уже внутри бочки. В кукольной столовой-предбаннике помимо Мельника, Белова и Лайзы Донахью каким-то чудом поместился еще и Михалыч — квадратный мужик директорского вида. В этот момент директор гороно-обогатительного комбината еще не знал, что ему предстоит стать третьим участником фантастического проекта.

Покуда ели борщ и опорожняли первую бутылку «Абсолюта», Михалыч слушал и сохранял молчание. Когда же явилась вездесущая канистра с авиационным спиртом, он раскрыл рот и подвел итог услышанному. Фраза была довольно длинной, замысловатой и не содержала ни единого литературного слова. Коротко говоря, это был категорический отказ от участия в безумной затее. Мельник виновато оглянулся на Лайзу и тихонько посоветовал старшему товарищу подбирать выражения. После этого Михалыч снова, насупившись, замолчал, и казалось, никакая сила не заставит его принять дальнейшее участие в бессмысленном разговоре.

— Скажи им, что я почти не понимаю по-русски! — прошептала Лайза, наклонившись к Белову. — Пусть не стесняются…

После этого существенного уточнения Михалыч вновь обрел дар речи и во второй раз, еще более цветисто, обосновал свою принципиальную позицию. Атака в лоб не удалась. «Надо его разболтать…», — подумал Саша.

Он словно потерял на время интерес к актуальной лично для него теме и перевел разговор в русло «расскажите, как это бывало раньше». Михалыч, крутой руководитель старого, советского покроя, оживился, стащил с себя через голову свитер, разлил спирт по стаканам и ударился в воспоминания. Разговорчивый оказался мужик…

— Быть того не может! — подначивал его Саша— Ни за что не поверю, что такое было возможно при социализме!

— Слушай сюда, — Михалыч, попирая стаканы, навалился грудью на стол. — Есть люди, для который ничего невозможного нету. Я как раз такой! Да и ты, похоже, тоже…

Деморализованный таким поворотом дела, третий участник дискуссии, Вова Мельник, вынужден был признать, что он «тоже такой же». После чего быстро убежал и вернулся со здоровенным хариусом, которого «только что выловили из ручья». Рыбину съели в сыром виде, обмакивая кусочки в специальный жгучий соус.

После этого беседа приняла совсем уж плодотворный характер, и дерзкая схема обрела более или менее законченный вид. Незаконно добытое в карьере сырье незаконно перерабатывается на горно-обогатительном комбинате и незаконно движется в Красносибирск, не давая тем самым остановиться и умереть алюминиевому комбинату.

— Я одного не понимаю, — не желал окончательно сдаваться Мельник. — Как ты объяснишь наличие в вагонах глинозема, если по документам в этих вагонах едет «гравийно-песчаная смесь»?

Это был хороший вопрос, и Белов знал на него ответ, поскольку имел большой опыт по части того, что и куда может ездить в вагонах, и какими документами при этом сопровождаться.

— А ты много видел на железной дороге специалистов, способных отличить глинозем от любого другого «зема»? Им-то кой хрен разница!