Поцелуй Фемиды

Первая реакция, на которую была способна Екатерина Николаевна, это был протест. Она открыла рот, чтобы его озвучить, но тут же и закрыла. Ярослава не так-то часто о чем- либо ее просит, и если уж она решилась… Катя критическим взглядом осмотрела потенциальную няньку. Не единожды размышляя на эту тему, она представляла себе совсем другую воспитательницу для мальчика, а именно: классическую добрую Арину Родионовну. А эта уж больно красивая и, как бы сказать, выгибонистая. Майя тем. временем неловко подхватила на руки укутанного в шубный кокон малыша и с обещанием «показать поросеночка» поволокла в сторону хозяйственных построек.

Чуткая Ярослава, разумеется, почувствовала Катины сомнения, прикоснулась к ее рукаву своей обветренной, покрытой цыпками, рукой и прошептала:

— Кать, ну, пожалуйста… Майя потеряла мужа и двоих детей.

XXVI

Невидимое кольцо, присутствие которого даже после ареста Александр всего лишь угадывал, день ото дня сжималось вокруг него все плотнее.

Несмотря на строгость содержания в карцере, его теперь регулярно снабжали свежими газетами, причем без малейших просьб с его стороны. Общение с печатным словом не только не дарило желанной поддержки и не развлекало узника, но и наоборот явилось одним из рычагов психической атаки, которой подвергался Белов.

Последний печатный сторонник еще недавно обожаемого всеми олигарха — местный «Вестник» тоже подвергся натиску сверху и мутировал. Саша с грустью увидел, что газета теперь подписывается не именем прежнего редактора, а неким исполняющим обязанности Смирновым. Часть сотрудников, по всей вероятности, уволилась, другая часть, согласно старой доброй традиции отечественной журналистики, пересмотрела свои взгляды и убеждения с точностью до наоборот. Столичные издания, которые совсем еще недавно почитали за честь поместить хотя бы один материал о «харизматическом руководителе из Сибири», по-прежнему пели в общем хоре, только совсем другую песню.

Посвященные Белову публикации условно могли бы подходить под три основные рубрики. «Олигархи разворовывают страну» — экономический блок статей; «Куда смотрит власть?» — подборка откликов наиболее политически заряженной части населения и «Скелеты в шкафу олигарха» — развлекательные заметки, посвященные личной жизни и моральному облику подследственного.

Экономические, эссе при ближайшем рассмотрении никакими экономическими не были и содержали исключительно заклинания на тему: «Допустим, то, что делал руководитель Белов, законно. Однако же, как некрасиво и непатриотично!» Одно солидное общероссийское издание посвятило целый разворот дискуссии о морали и праве. И пришло к сенсационному выводу: действия Белова не противоречит букве закона, но зато преступно не соответствуют духу того же самого закона..

Из читательской почты Сашу особенно задел «рассказ очевидца» о ночлежке, возглавляемой Федором Лукиным. Миссионерская деятельность ни в чем не повинного Феди трактовалась не иначе как «тоталитарной сектой». А зловещая роль Белова, поддерживающего «мракобесов» материально, объяснялась естественным для олигарха стремлением «оболванить» и в очередной раз обобрать доверчивый русский народ.

Что же касается дискуссии вокруг его личной жизни, то эти заметки особенно ранили Александра. Реальные факты вроде факта учебы Бани Белова за границей, а также лихого прошлого Александра, причудливо переплетались с рассказами о пьяных оргиях на курорте Куршавель, где Саша, кстати, никогда не бывал, и «подлинными списками прислуги», насчитывающими несколько сотен кухарок-садовников. «В следующий раз меня обвинят в скотоложстве и некрофилии», — думал Саша, в очередной раз давая себе слово не касаться печатной продукции.

Началась череда допросов, которые оставляли после себя странное ощущение детской игры в «сломанный телефон». Когда на одном «конце провода» произносится, допустим, слово «оптимизация», а на выходе оно же звучит как «уклонение». А тихо. сказанное «деловое сотрудничество» в результате волшебных интерпретаций превращается в «создание преступной группы».

Набор обвинений, выдвигаемых в адрес руководителя «Красносибмета» Александра Белова был прежним: создание преступной группы с целью уклонения от уплаты налогов. Главным и единственным аргументом в пользу этой версии было создание Беловым нескольких дочерних предприятий, которые играли роль посредников в ходе реализации продукции комбината.

Возражения подследственного и его адвокатов были тоже простыми и понятными: в создании новых юридических лиц нет ничего противозаконного. И создавались, и вели свою деятельность эти фирмы абсолютно легально и законно. В ответ на эти доводы следователь Петров, как правило, вздыхал и произносил убийственную по силе логического воздействия фразу:

— И тем не менее…

После чего разговор начинался заново и шел по тому же кругу.