Поцелуй гадюки

— Ты всё правильно понял, я юань-ти-полукровка, — сказала она. Лицо выражало смесь боли и вызова.

Потерявший дар речи Арвин лишь кивнул головой.

— Я не то, чтобы… — промямлил он. — Просто…

Его раздирали противоречивые эмоции. Он желал Кэррелл, жаждал её, даже безо всяких чар — но теперь она напоминала ему о Зелии.

Щёки южанки пылали румянцем. Резким движением она сердито дёрнула платье, разгладив складки.

— Я привыкла, — огрызнулась она. — Это всего лишь одно из препятствий в лабиринте жизни — препятствие, которое я должна преодолеть, если мне суждено найти свой путь. Но это нелегко. Люди всегда ошибочно принимают меня за человека. Каково, по-твоему, слышать их замечания о том, как «бессердечны» и злы эти юань-ти, зная, что они имеют в виду тебя? Да и сами юань-ти тоже не лапочки. Для них во мне слишком много от человека, чтобы считать меня… — она отвернулась.

— Красивой? — спросил Арвин. — Желанной? — он протянул руку и приподнял её подбородок. — А ведь ты такая. Поверь, — он вздохнул. — Просто на мгновение ты мне кое-кого напомнила. Другую женщину-юань-ти — псиона. При помощи псионики она посадила в меня семя разума. Если бы его не вытащили, оно бы съело мой разум, оставив пустую оболочку, из которой бы она сделала копию себя. Она меня использовала.

Взгляд Кэррелл смягчился.

— Ты о той женщине с Лодочной пристани?

Арвин кивнул.

— Не все юань-ти так жестоки.

— Понимаю. И теперь, когда я смотрю на тебя — на настоящую тебя — я вижу, что ты вовсе не такая, как Зелия. Ни чуточки.

Он наклонился вперёд — медленно — и поцеловал её.

Кэррелл не сопротивлялась. Вместо этого, она, сначала нерешительно, ответила на поцелуй.

Арвин прервал поцелуй.

— Как это будет? — спросил он. — Поцелуй — на твоём языке.

— Цу.

Арвин улыбнулся. Когда Кэррелл произнесла это слово, её губы изящно округлились.

— А «красивая»? Как сказать?

— Киичпан.

— А «женщина»?

Она слегка нахмурилась, видимо, гадая, к чему он клонит.

— Чу'ал.

Лицо Арвина приняло красноречивое выражение.

— Кич-пан чу-ал, — произнёс он запинаясь. — Можно мне быть твоим яакуном?

Она откинула волосы, в тёмных глазах блеснул озорной огонёк. Затем она шлёпнула его — легонько — по щеке.

— Ты зачаровал меня, — произнесла она обвинительным тоном.

Арвин усмехнулся.

— А ты меня, — он потёр щеку, притворяясь, будто от удара у него горит щека, и увидел, как её глаза смягчились. — Но твои чары иссякли.

— Как и твои, — ответила Кэррелл. Затем она улыбнулась. — И всё же, ты меня… интригуешь.

Немного помедлив, она начала расшнуровывать платье.

Арвин расстегнул штаны и снял их, не отводя глаз от груди Кэррелл. Чешуйки на ней были маленькие и изящные, их приятный красно-коричневый тон был почти незаметен на фоне кожи, создавая ощущение румянца. Сейчас, подумал Арвин, он узнает, насколько правдивы байки о женщинах-юань-ти.

Она позволила платью спорхнуть на кровать и подалась к нему, обнимая плавным грациозным движением.

Похоже, что правдивы, решил Арвин.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Где ты был? — сердито проворчал барон. — Моя дочь больна — может даже умирает — а ты вместо того, чтобы найти её…

— Прошу прощения, господин барон, — сказал Арвин, поклонившись. — Меня отравили.

Барон моргнул.

— Отравили?

— Посол заставил меня прождать весь день. Я решил побеседовать с ним в его комнате отдыха. Я и предположить не мог, что она может быть наполнена ядовитым дымом. Мне только недавно удалось прийти в себя.

Конечно же, это было не совсем правдой. Он умолчал об их с Кэррелл интерлюдии, которая, впрочем, была непродолжительной — оба чувствовали неотложность того, что теперь стало их единой целью. Но время было потеряно; Арвин явился к барону уже среди ночи.

Комната, в которой они находились — капелла с огромной серебряной рукавицей Хельма, стоявшей на постаменте возле одной из стен — освещалась единственной лампой. Когда Арвин вошёл, барон молился, подняв левую руку и склонив голову. Кэррелл была вынуждена остаться за пределами комнаты под присмотром двух дворцовых стражников. Она стояла, ожидая возле входа.

— Кто это? — спросил Крушила, глядя на неё.

— Следопыт, — ответил Арвин. — Она поможет с поисками вашей дочери.

Барон прищурился.

— Ты сказал ей, что Глисена пропала?

— Да, — признался Арвин.

— Что ещё ты ей сказал?

Арвин встретился взглядом с бароном.

— Только то, что Глисена сбежала, — сказал он. — И что она вероятнее всего прячется в Чондальском лесу у сатиров. И ещё то, что побег из дворца ей помогли совершить прихвостни Сибил, намеревающиеся использовать вашу дочь в коварных целях.

— Суда по акценту, она с Чульта, — предположил Крушила. — Она юань-ти?

Арвин посмотрел барону в глаза.

— Да.

Правитель фыркнул и отвернулся.

— Ты обещал быть осмотрительным. А теперь я вижу тебя в обществе незнакомки. Да к тому же змеи.