Поцелуй горца

Сильван защищаясь, пожал плечами:– Она назвала его имя прошлой ночью и притом, это была третья по счету лучшая комната в замке. Только твоя и Драстена, обставлены богаче.

-Я не уверен, что ей следует спать так близко к нему.

-Куда же мне поселить ее? Ближе к твоей комнате? – нанес встречный удар Сильван:– Драстен отрицает, что знает ее. Ты – целовал ее. Кто представляет большую угрозу для нее?

Гвен покраснела, признательная, что Дэйгис не указал, что именно она настойчиво попросила поцеловать ее. Он косо взглянул на нее и осветил соблазнительным взглядом. Боже, он великолепен, думала она, рассматривая его блестящие перетянутые шнурком шелково-скользнувшие, когда он наклонил голову, споря через плечо с Сильваном, волосы. Как могли два таких опустошающих мужчины существовать в одном замке? Не то что бы он притягивал ее, она должна была бы быть мертвой, что бы не принимать во внимание его первобытную мужскую зрелость.

-Почему вы помогаете мне? – спросила она Сильвана, переводя разговор в менее смещающее ее направление.

Он слабо улыбнулся.– Не беспокой себя моими мотивами, дорогая.

-Тебе разумнее побеспокоиться над его мотивами, девушка,– сухо продолжил Дэйгис. – Когда отец утруждает себя вмешательством. Он всегда имеет скрытые мотивы. Интрига в интриге. И неизбежно он знает больше, чем делает вид.

-Вы? Плетете интриги? – она всматривалась в обворожительного, как дедушка мужчину.

-Невинный как маленький ягненок, пасущейся на склоне горы, моя дорогая,– мягко сказал Сильван.

Дэйгис покачал головой ей: – Не верь ни слову из этого. Но не следует попусту тратить слова, пытаясь получить от него больше. Он такой же тих, как могила с его меленькими секретами.

-Я не один тут кто имеет секреты, – сказал Сильван, взглянув резко. Отец и сын сражались взглядами несколько секунд, потом Дэйгис отпустил взгляд отца и посмотрел назад в коридор.

Воцарилась неловкая тишина, и Гвен задумалась, что она упустила, какие тайны хранит такой мужчина как Дэйгис. Чувствуя себя вечным сторонним наблюдателем, она снова сменила тему:– Вы уверенны, что он не будет слушать? Уверенны, что мы должны идти на такие крайности? Куча досок и засовов лежали на полу около смежной с комнатой Драстена дверью, и чем дольше она на нее смотрела, том больше нервничала.

-Моя дорогая, ты обвинила его в том, что он взял твою девственность. Нет, он не будет с тобой разговаривать, если сможет избежать этого.

Дэйгис соглашаясь, кивнул:– Он идет,– предупредил он их.

-В свой будуар, моя дорогая, – наставлял Сильван:– когда ты услышишь как он вошел в комнату, считай до десяти, затем иди к нему. Я заблокирую дверь, а Дэйгис возьмет на себя другую. Мы не позволим ему уйти, пока ты не расскажешь ему все.

Расправляя плечи, Гвен глубоко вдохнула и пошла в будуар. Она внимательно прислушивалась к звуку открывающейся двери, и к своему огорчению, поняла, что дрожала.

Она вздрогнула, когда услышала, что дверь открылась, и медленно сосчитала до десяти, давая Дэйгису время выскользнуть из ее комнаты и закрыть дверь из коридора.

Сильван усмехнулся, когда говорил, что если Драстен откажется слушать ее, он и Дэйгис, не жалея сил, запрут его от внешнего мира, прибив к дверям крест на крест доски. Господи, она наделась, что до этого не дойдет.

Время! Она повернула ручку и бесшумно открыла дверь.

Он стоял к ней спиной, лицом к огню пристально смотря в него. Он переоделся в обтягивающие штаны, волнами облачающею его тело льняную рубашку и сапоги. Его шелковые черные волосы скользили не завязанные по плечам и падали вниз по спине. Он выглядел словно из одного из романов, которые она заказывала на Amazon.com. так что какой-то высокомерный продавец-мужчина в книжном магазине не должен был смутить ее.

Ха, подумала она. Когда она вернется в свое время, она начнет скандально покупать их без извинений. Она никогда не видела, что б мужчина краснел, покупая - Playboy .

Но в начале, она должна пережить гнев Драстена МакКельтара.

Бормоча тихую молитву, она закрыла за собой дверь.

Он повернулся вокруг в тот момент, когда она защелкнулась, закрываясь, и когда он увидел ее, его серебряные глаза опасно заблестели.

Тряся пальцем, он важно прошествовал к ней, и она бросилась прочь от двери, на тот случай если он захотел вышвырнуть ее опять. Его притянула как магнитом к ней.

-Даже не думай, Англичанка, что я вынесу еще больше твоей лжи,– сказал он с нежной угрозой:– и еще лучше – ты уберешься из моей комнаты, потому что я выпил достаточно виски, что бы вкусить того преступления в котором я обвинен. Его пристальный взгляд выразительно перекочевал к массивной кровати, покрытой шелком и великолепными подушками.

Глаза Гвен расширились. Действительно, выражение его лица было сочетанием ярости и примитивного вожделения. Примитивное вожделение было идеально великолепным, а без ярости она охотно обошлась бы. Она собиралась быть холодной и рассудительной на этот раз. Нет– глупым замечаниям, нет– эмоциональным порывам. Она хотела рассказать ему, что случилось, и он увидит причину происходящего.