Поцелуй горца

Драстен пошел дальше по коридору, затем остановился и оглянулся. Ему нравился философский ум Невина, хотя он и удивлялся, как священник примирял предсказания матери со своей верой. Хотя это проливало свет на его терпимость к МакКельтарам. Драстен знал, что Невин достаточно долго здесь жил, что бы до него уже дошло большинство слухов. Люди церкви обладали стойким воззрением на языческие обряды, но Невин излучал, какое-то внутренние согласие, которое не поддавалось пониманию Драстена. – А какие-нибудь из ее предсказаний сбывались?

Невин невозмутимо улыбнулся. – Если в каких-то палочках и открывалась правда, значит Бог решает говорить таким способом.

-Ты не думаешь, что язычество и Христианство разделены непреодолимой пропастью?

Невин какое-то время обдумывал ответ. – Я знаю у них общие верования, нет не думаю. Меня оскорбляет не то, что она читает палочки. Меня огорчает, что она думает изменить то, что она увидела в них. Если на то воля Божья, то так и будет.

-Так она бывала права или нет? Угрожающе спросил Драстен. Невин был часто уклончивым, его было трудно припереть к стене. Но Драстен чувствовал, что он собирался уклониться от прямого ответа, он просто не переводил свои моральные принципы в крайность.

-Если кто-либо причинит мне вред, это воля Отца нашего, мне не следует отклоняться от Него.

-Другими словами, ты мне не скажешь.

Глаза Невина засветились смехом. – Милорд, Бог не переносит на любое из своих созданий злую волю. Он дает нам возможности. Они воплощены в пути, который вы выбираете. У моей матери мнительный ум, так что она видит подозрительные вещи. Держите свои глаза открытыми, милорд, что бы увидеть выбор, который Он дает вам. Пусть в вашем сердце будет правда, и я предлагаю вам, использовать те дары, которые Он с любовью дал вам, и вы никогда не будете скитаться по этому миру лишенные его милосердия.

-Что ты хотел сказать, какие - дары ?

Еще одна умиротворенная улыбка, и какая-то завораживающая осведомленность в чистом голубом взгляде Невина.

Драстен беспокойно улыбнулся и повернул по коридору к Грейтхоллу.

*****

Гвен только что зашла в холл и упала в кресло, когда спустился он.

Она чуть не вжалась в кресло, так странно было смотреть, как он идет к ней, а не прокрадывается через черный ход. Ее первым побуждение было вскочить с кресла, решительно обвить руки вокруг его ноги, как это часто делают дети, и прильнуть так, что он бы он не смог ускользнут от нее. Но она остановилась, думая, что он мог запросто встряхнуть ее с себя и растоптать, потому, что выражение его лица точно выражало его чувства к ней. Он внушал благоговейный страх.

Она решила попробовать слегка сблизится. – Значит ли это, что ты, наконец, решил выслушать меня, ты тупой, упрямый Неандерталец?

Он прошел мимо нее, словно он даже не слышал ее.

-Драстен!

-Что? – огрызнулся он, оборачиваясь, что бы посмотреть на нее. – Ты можешь оставить меня в покое? Моя жизнь была прекрасна, великолепна, пока не появилась ты. Не шуми, – его пристальный взгляд прошелся по ее выдающимся изгибам, приятно поднимающимися из ее платья. – Пытаясь соблазнить меня, пытаясь разорвать мою помолвку…

-Разорвать? Соблазняя тебя? Ты можешь выставить на показ свои ноги еще больше? Разгуливаешь тут без рубашки, не можешь надеть ее? Ох, глупая я, конечно, ты не можешь, ты же всегда без рубашки.

Драстен моргнул, и она увидела намек на усмешку у Драстена на губах, но он отлично ее поборол.

Он небрежно поправил свой споран, передвинув руки немного выше. Он перекинул свои длинные шелковые черные волосы через плечо и выгнул темную бровь.

Ее гормоны выставили транспаранты и духовые инструменты.

Она наклонилась к нему, обхватывая руками его пониже груди. Она чувствовала, что край корсажа касается ее сосков. В эту игру могут играть двое, Драстен.

Его серебряные глаза мгновенно изменились. Холодное издевательство уступило место дикому вожделению. Долгий, неопределенный момент, она думала, что он хотел наклонить свою голову, подхватить ее на руки и унести вверх по лестнице в кровать.

Она в надежде задержала дыхание. Если бы он сделал это, по крайней мере, тогда она была бы способна смягчить его достаточно, что бы он выслушал ее – конечно, после того как они займутся любовью миллион раз и ее собственные гормоны будут как следует успокоены.

Она подгладывала за ним под прикрытием своей челки, ее взгляд выражал очевидное требование. Взгляд – подойди-ближе-если-осмелишься. Она не знала, что так смотрит на него. Но она поняла, что было много вещей, которых она не знала, но которые были скрыты в ней, пока она не встретила Драстена МакКельтара.

-Ты хорошо знаешь, что ты провоцируешь,– зарычал он.

-О, да, я знаю, – выстрелила она в ответ. – Трус. Мужчина, который боится выслушать меня, потому, что я могу доказать нестыковки в твоих планах. Я могу разворошить твой аккуратный мирок. – дразнила она.

Мерцание в его глазах стало пламенем. Его пристальный взгляд прошелся по ее неприкрытой груди. Она чуть не задохнулась от выражения дикого желания; он затрясся, стряхивая запретное … желание?