Поцелуй Иуды

– Я перед вами извинилась, что ещё должна сделать? Что… Что ещё могу? – она тоном призывала к пониманию, а мужчина не поддавался и разглядывал её с лёгкой полуулыбкой на губах.

– Удовлетворить, как вариант?

– Что?! – мученически скривилась Ани и дёрнулась, подскакивая из-за стола.

– Удовлетворить интерес. – прозвучало пояснение и Ани стиснула зубы, не выдерживая явного давления.

– Ну, хватит! – раздражённо кивнула она и потянула рюкзак, что пристроила на соседнем стуле. Рванула его на себя, а мужчина успел перехватить. За шлейку удерживая, потянул на себя, вынуждая в неравной схватке проиграть и к нему податься.

– Ты красивая девушка, Ани. – проговорил он осторожно и однобоко улыбнулся тому, что перестала сопротивляться. – Уверен, нам будет что обсудить.

– Подавайте в суд. Будем обсуждать размер материальной компенсации.

– Мы могли бы договориться… – предложил он ровным тоном, а Ани, словно находясь в прострации, отрицательно качнула головой.

– Нет. – тихо пробормотала, а он эту эмоцию поймал и будто в кулаке зажал.

– Пожалуй, тебя этот отказ расстроил даже больше, чем меня. – заметил некстати. – Что с тобой случилось, Ани? – задал он вопрос, который сейчас показался ключевым, и она замерла, во все глаза на него глядя.

Наверно, узнала. Узнала и к сказанному добавить вдруг стало нечего. Смотрела, практически не моргая, и едва заметно перехватывала воздух ртом.

– Нравлюсь? – улыбнулся Миша, а она, кажется, до рези в глазах всматриваясь в его лицо, осторожно выдохнула.

– Нет. – послышался её шёпот, а, может, так только показалось.

– Значит, не договоримся. – заключил он твёрдо и уверенно. Пожалуй, даже более твёрдо и уверенно, чем того требовала ситуация. Намеренно так сделал, понимая, что Анита уже на одной ноге стоит и нужно почву из-под неё выбить окончательно.

Ани рассеянно покачала головой.

– Жаль! Я успел к тебе прикипеть. А фантазия моя рисует всё более и более красочные картинки.

Проговорил, а она безразлично пожала плечами.

– Придётся вам свою фантазию усмирить.

– Боюсь, справиться с тобой будет куда проще. – пробормотал Миша в задумчивости и тут же ободряюще усмехнулся. – Кажется, ты куда-то торопилась? – напомнил, на что Ани стрельнула глазами и упрямо поджала губы.

– Извинения приняты?

– Так уж случилось, что я хочу немногим больше, чем твои извинения.

Внимательно выслушав ответ, Ани согласно кивнула и посмотрела куда-то сквозь него. В пустоту, в пространство. Сделала шаг вперёд, чтобы уйти, но остановилась рядом с мужчиной.

– Отпустите меня…

– Помнится, когда-то ты уходить не хотела. – заметил Миша, а она задержала дыхание.

– Мне пора. – проговорила скоро, нервно обведя губы языком.

Тогда Миша разжал пальцы, отпуская её рюкзак, и, казалось, едва ощутимо подтолкнул, саркастично усмехаясь тому, что она не торопится срываться с места.

– Ну, давай тогда, беги, раз пора. – ещё и словом направил он, разочарованно вздохнув. – В конце концов сколько той жизни… ещё встретимся. – азартно облизнул губы.

– Не нужно.

– Нет? – уточнил с издёвкой. Взгляд поймать пытался, но Ани не уступала, старательно уводила его в сторону. – А ты уверена?

– Странный какой-то получается разговор у нас с вами. – проговорила осторожно, а Миша будто бы задумался.

– Ну да. – согласился в итоге. – Я с тобой прямо, а ты всё вокруг да около. – жёстко ухмыльнулся он и встал с места. И ушёл. Первым.

Он ушёл, а Ани грузно опустилась на его стул: привычный мир пошатнулся. Теперь он стал похож на перевёрнутую вверх дном пирамиду. Этот мир опасно раскачивался из стороны в сторону, грозясь вот-вот прихлопнуть и саму Ани, и те обстоятельства, что заставили девушку когда-то в него шагнуть.

И мужчину она действительно узнала. Давно. Ещё при первой встрече, когда случайно столкнулась в дверях, придя на очередной вызов капризной барышни. Узнала, но сама себе запретила думать о нём и как-то демонстрировать это узнавание. Да и он не спешил задержать на ней взгляд.

Он был высоким, красивым и казался совершенно чужим. По сути, так и было. Всё, что объединяло их, это несколько необдуманно сказанных слов и десять минут вдали ото всех. Десять минут наедине, которые, порой, в редких воспоминаниях, казались целой жизнью.

Тогда он был другим. Холодным и отстранённым, с печатью отрешённости на лице и пустотой в глазах. Он загадочно молчал и взирал на неё с едва заметным презрением. Презирал за огонёк в глазах, которого отчего-то лишился сам, за молодость и глупость, за то, что запала ему в душу в тот самый момент, когда этого меньше всего хотелось. Сейчас же больше походил на мажора, который не успел узнать жизненных трудностей и превратностей судьбы, который не успел пасть ниц перед её непоколебимостью и жестокостью.