Поцелуй Иуды

Сомнений больше не было. Его предал кто-то из своих. Тот, кто знал его привычки, условия контракта и много чего еще. Именно поэтому для ведения переговоров о выкупе похитители и не нуждались в какой-либо дополнительной информации от Богданова. Им и так все было известно…

Открытие это надолго выбило его из колеи. Он бы ни за что не поверил, что кто-то из близких ему людей способен на такое, но сомневаться больше не приходилось.

– Кто?.. Кто? – повторял Богданов, вышагивая из угла в угол.

Перед его глазами снова вставали картины вчерашнего банкета в «Загуляе». Улыбающиеся, угодливые лица, объятия, поцелуи, поздравления, пожелания и горы дорогих бессмысленных подарков…

И тут Богданова словно молнией поразило.

Глава 47

Сидя в своем кабинете, Моляр курил и задумчиво разглядывал фотографию Заварзина, присланную ГУБОПом вместе с ориентировкой на розыск. Рядом на столе лежала распечатка, привезенная Пашей Евсеевым с узла связи.

Телефонный номер, по которому из дома Богданова позвонили в 8.10 утра, был обведен красным. Только никакого криминала в этом звонке Аллы Богдановой, судя по всему, не было. Телефон принадлежал салону красоты. Но Моляр был не из доверчивых.

Он как раз затушил в пепельнице окурок, когда на столе зазвонил телефон:

– Моляр, слушаю!

– Это я, – устало вздохнул Паша Евсеев.

– Ну что, рассказывай!

– Да нечего рассказывать, Вадим. Еле нашел я эту Нонночку из салона красоты. У подруги она, на дне рождения. Отдыхают люди по полной программе.

– Ну?

– Что – ну? Звонила ей сегодня утром Алла насчет новой стрижки с окраской. Хотела мужу сюрприз преподнести. На девять утра они договорились.

– Понятно, – вздохнул Моляр.

– Да это сразу понятно было. Все на сегодня? Я уже не нужен?

– Нет. Можешь ехать домой.

– Да я лучше к подружке этой Нонночки поднимусь. Пригласили. Если хочешь, тоже подъезжай. У них чистый девичник. Я с тремя не справлюсь. А, Вадим?

– Захочешь, справишься, – хмуро сказал Моляр. – Пока.

Вслед за Пашей позвонил Фадеев:

– Вадим Игоревич, это я. Завещания Андрей не писал.

– Это точно?

– Точно. Я помогал Алле искать в сейфе документы и как бы невзначай поинтересовался. Завещания Андрей не оставил.

– Понятно, – сказал Моляр. – Спасибо.

– Да что вы, не за что. Могу еще чем-то вам помочь?

– А как там Алла себя чувствует?

– Не очень, но, в общем-то, держится молодцом. Я когда приехал, у нее как раз Алексей был.

– Родимцев?

– Да. Приезжал поддержать.

– А он женат? – насторожился Моляр.

– Несколько лет назад развелся. Я, правда, подробностей не знаю, но что-то у него в семейной жизни не заладилось.

– Понятно. Еще раз спасибо вам, Павел Николаевич. Всего доброго.

– До свидания.

Глава 48

Внезапный летний вечер обрушился на Элевсин. Любил Туз эту по-южному неожиданную смену дня и ночи, но сейчас ему было не до нее. Елагин здорово задерживался, и Туз начал нервничать.

Когда наконец раздался условный звонок, он первым делом настороженно оглядел улицу и только после этого сбежал вниз.

– А вот и я, – улыбнулся Елагин.

– Что так долго? – спросил Туз.

– Небольшие осложнения. Пришлось с Константини… Користанти… тьфу ты, черт, все забываю эту его новую дурацкую фамилию. В общем, с Поркуяном пришлось немного скорректировать план.

– А что случилось?

– В Кольцове по телевидению начали прокручивать фоторобот.

– Чей?

– Как выяснилось, водителя.

– А как он мог засветиться?

– Вот это я и выяснял с Поркуяном. Как только мне сообщили о фотороботе, я сразу встретился с ним. Сперва мы по приметам установили, что портрет принадлежит водителю, а потом люди Поркуяна выяснили все остальное. При выезде из Кольцова микроавтобус по ошибке тормознул гаишник, но сразу отпустил. Он-то наверняка и срисовал внешность водителя. Больше некому. Пришлось этого молодого человека с запоминающейся внешностью вне очереди стерилизовать.

– Как прошло?

– Поркуяну доложили, что в лучшем виде. В общем, «хвост» благополучно обрубили. Сразу после этого я сбросил сообщение насчет выкупа. Счет отправим завтра. А пока будем контролировать обстановку.

– Понятно, – удовлетворенно кивнул Туз. – Выпьем чего-нибудь, а, Иван Федорович, а потом пройдемся, расслабимся?

– Это можно, – кивнул Елагин. – Только не «Метаксы». Как ее эти эллины потребляют, ума не приложу. Касторка же в чистом виде!

– Я тебя, Иван Федорович, винцом угощу. Знатное у этих чертовых греков винцо…

Выпив по паре бокалов легкого вина, они вышли на темную улицу и неспешно направились к порту.