Поцелуй кобры. По следу Кроноса

— Может быть, это банальный выход лавы на поверхность? — предположил Бульдозер.

— Кто его знает, — мрачно заметил Макинтош. — Через стадион нам не пройти. Ничего не понимаю. Давно таких перемещений не было.

— Сдаётся мне, что мастера эзотерических наук подсуетились, не только с автобусами, — подтвердил Сусанин догадку товарища.

Рядом с аномалией валялась голова манекена с оплавленной шеей.

— Что это? — спросила Наина. — Какая-то зловещая красота с непонятным подтекстом.

— Может быть, манекен вместо гайки в аномалию закинули, чтобы проверить её боеспособность? — предположил Почтальон, пнув пластиковую голову ногой.

— За руки, за ноги? — усомнился Крон.

— А что тут такого невероятного?

Крону вдруг показалось, что у головы появилось осмысленное выражение, но он списал меряченье на усталость, от которой хронически страдали все участники экспедиции. Чуть поодаль валялась кабанья голова, внося в умы ещё большую сумятицу.

— А что кабан здесь делал? — задал дурацкий вопрос Бармалей, не придумав ничего умнее.

— Принимал самое горячее участие, — усмехнулся Бульдозер.

— В виде жаркого, что ли, — вмешался Крон, дивясь румяной поджаристой корочке, п окрывающей всю кабанью голову, — Буль, ты кушать хочешь? Не брезгуешь после барышень кабанятинки отведать?

— Ты думаешь, это они трапезничали? — недоверчиво спросил Комбат, тыча ножом в пятак дичи.

— Ничего я не думаю, — отмахнулся Крон. — Может быть, он сам напоролся на аномалию, но тогда смущает один вопрос — почему целиком не сгорел?

— Э, нет, ребята! — возразил Макинтош, наклонившись к останкам. — Ему грамотно провели ампутацию головы, предварительно зажарив. По ходу дела — целиком. Что скажешь, Иван?

— А что тут говорить? — ответил Сусанин, поднимаясь с четверенек, после осмотра места происшествия. — Ясен пень — специально готовили. В воздухе до сих пор стоит запах печёных яблок, которыми кабана фаршировали.

— Я надеюсь, что они напичкали дичь фруктами с «Колбасного дерева», — мстительно заявил Доцент, которому надоели бесконечные препоны, сыплющиеся, как из рога изобилия. — Может — гадить перестанут…

— Ты хотел сказать — начнут, — поправил его Дед.

— Нам перестанут…

— Что дальше делать будем? — спросил Крон проводников, под красные отблески пламени «Крематория».

— Есть у меня одна маленькая лазейка, — ответил Макинтош. — Придётся пробираться через фекальную насосную.

Наина, после этого заявления поморщилась, вероятно, представив себе запах, сопутствующий подобным заведениям, а Крон спросил Макинтоша, собравшегося в путь с невозмутимым видом:

— А по-другому никак?

— По-другому придётся делать большой крюк. Столько автобусов не напасёшься, чтобы перегородить все подступы к объекту, но предусмотреть необходимо самые невероятные варианты.

Миновав Дворец Культуры и Торговый центр, команда оставила позади ещё целый комплекс магазинов, на ходу проверяя работоспособность противогазов. Зелёные, как тоска новобранца, подсумки болтались на поясе, а сами изделия, не слишком обнадёживали компанию исключительной надёжностью, по отношению к неприятным запахам. Макинтош, как и обещал, не повёл сталкеров через центральный вход, а воспользовался незаметной лазейкой. Этот проход был вполне безопасен и вскоре друзья оказались внутри станции. Кое-как смирившись с отвратительными запахами, товарищи спустились в коллекторные переходы, где их и поджидал настоящий сюрприз, неприятный, в своей неожиданности.

— Что это? — спросил Сутулый, указывая рукой на зелёную массу, полностью забившую водный сток коллектора.

— Водный мох — Фонтиналис противопожарный, — ответил Доцент. — Он освоился во всех городских канализациях, нарушая работу системы.

— Ё — моё! — поморщился Кащей. — В нечистотах! Смотри, Стул, как растение жирует на отходах!

— Да он тут всё забил, — удивился Пифагор. — Значит, кто — то активно сливает сюда дерьмо…

— Но кто? — засомневался Почтальон.

Ответа не было. Кто-то крепился, обходясь без противогаза, кто-то не выдержав, напялил на себя средство защиты.

— Как сильно падалью пахнет! — не выдержал Бармалей. — Ты куда нас привёл? Здесь уместнее были бы аппараты с замкнутой системой дыхания.

— Может, это обманчивый запашок — для отвода глаз, — ляпнул Сутулый. — Точнее — обоняния.

— Чего ты мелешь? — удивился, даже Кащей.

— Ну, есть же растения, которые издают отвратительный гнилостный запах. На него мухи слетаются и опыляют. Например: Хуерния Трансмутата. Нечего, нечего на меня так смотреть — можете в энциклопедию заглянуть!

— Чего? — не поверил Кащей. — Какая…

— Трансмутата, как я понимаю, это по — латыни и означает — трансмутировавшаяся? — спросил Комбат Доцента.

— Ага! Заодно и первое слово исковеркав…

— Да, в этом названии есть доля неожиданности, — согласился Дед. Всё переврано: какой-нибудь ботаник намеренно скрыл истинную сущность, а его национальность, не оставляет никаких сомнений.

— Я так и не понял — чего тут искажено-то? — удивился Бульдозер. — Первооткрыватель с юмором оказался.

— Такой цветок хорошо держать во флорариуме — в большом магазине, — сделал вывод Почтальон. — Да, Пиф?

— Зачем?