Поцелуй кобры. По следу Кроноса

— Задолбал ты уже, своими свинцовыми сандвичами! — в сердцах воскликнул Дед. — Лучше бы настоящих раздобыл…

К нему, сразу же присоединились Доцент с Пифагором, разделяя дедовское мнение, насчёт неполноценного питания. В этом они оказались одиноки, так как Крон сразу же пресёк любые поползновения на рацион сталкера:

— Я бы и сам не отказался от хорошего шашлыка, но жевать буржуйское дерьмо… Я один раз попробовал и больше не хочу. И вообще, если вам так нравится жрать в сухомятку, то лучше об этом не вспоминайте, потому что кроме расстройства нервов, ничего не получите. Подождите до возвращения на Большую Землю и получайте, на здоровье, своё расстройство желудка…

Колбасно-сосисочный след терялся в умах и в переходах цехов одноимённого комбината. Сам комбинат отсюда не виден и его наличие, в принципе, пока не имело никакого значения, оставаясь в сознании, чем-то нереальным, на фоне серых развалин. То, что где-то идёт совсем другая жизнь, в подобных обстоятельствах стирается из памяти. Приобретая инопланетные черты, не свойственные образу жизни здешнего анклава, воспоминания о прошлом растворяются в ионосфере планеты, а мысли, о возможном возвращении, уносятся на кучерявых облаках.

Сутулый упал. Оба ствола, с глухим звуком, лязгнули об землю. Сталкеры опешили и за пару секунд, построили в уме столько предположений, что их с лихвой хватило бы на крупный медицинский центр, который принимал пострадавших из района катастрофы. Доцент нагнулся на лежащим и проверив пульс, мрачно сказал:

— Да у него горячка.

— Белая? — растерялся Кащей.

— Если бы! — с сожалением возразил Доцент. — Он весь горит — доктора надо. У нас есть, какие-нибудь таблетки?

— Как ты ему таблетку дашь? — возмутился Бармалей. — Разве что…

— На этот случай свечи выпускают, — спокойно пояснил новоявленный врач. — Я имел ввиду укол антибиотика, но ход твоих мыслей — мне нравится. Всё равно — в одно место…

— Давайте быстрее соображайте! — поторопил их Комбат.

Поиск в рюкзаках ничего не дал и Макинтош вызвался сгонять в одно место, где по его словам, можно найти всё, что угодно. Доктор в комплекте. Надеюсь, тропа не заросла и док на месте.

Он скрылся в кустах, а Сутулого уложили поудобнее, сделав на лоб холодный компресс.

— Ну и аптечки! — сокрушался Бульдозер. — Антибиотика широкого спектра действия нет, а от противобактериального препарата, вдруг ему ещё хуже станет? Он может больше не встать…

— Всё может быть, — подтвердил Бармалей. — Макинтош обещал быстро обернуться. Лучше подождать настоящего доктора.

Наина подошла к Сутулому и прищурившись, загадочно посмотрела на больного. Она о чём-то задумалась, а сталкеры напряглись.

— Найн! — воскликнул Крон.

— Чего? — отозвалась Наина.

— Ничего! Я сказал по — немецки — нет. Давай обойдёмся без психотропных препаратов.

— А с чего ты взял, что я собралась их применить?

— Ну, у тебя такой вид, — нерешительно ответил Крон.

— Если ты и дальше решил выражаться на иностранном языке, тогда тебе придётся переодеться в соответствующую форму, — намекнул Комбат.

— Зачем мне натовские портки? — поморщился Крон. — Телу ближе родная казахстанская шерсть и узбекский хлопок.

— Почему родные? — не понял Дед.

— Пока родные, а потом не знаю…

Вернулся Макинтош с доктором, который осмотрел больного и констатировал сильный жар, который и без него могли констатировать. Единственное, что не могли сделать без него, так это вколоть антибиотик. Оставив, на всякий случай, ещё пару ампул, доктор растворился в местной поросли, как и появился, с бодрым напутствием — ждать.

Сталкеры находились здесь, на поляне, а Сутулый пребывал за гранью. У него начался бред и кое-кому показалось, что он находится между жизнью и смертью. Невиданные города и веси, сверкающие огнями, поднялись над землёй и он слабым голосом произнёс:

— Мы чего пили? Журавлиный крик… Откуда они здесь и как сюда попали?

Он поворочался, беззвучно шевеля губами, и новые видения нахлынули с новой силой, сменяясь в калейдоскопе событий, но так же неожиданно пропали и Сутулый затих. Доцент пощупал пульс и успокоил товарищей:

— Живой…

— Тихо! — возбуждённо прошептал Сутулый. — Шахтёры на смену идут, а у каждого, железно — горилка и шмат вонючего сала.

— Горилка тоже вонючая? — осведомился Кащей, непроизвольно морщась, от возможного удовольствия.

— Хуже…

— Сжиженный иприт я ещё не пивал, — задумчиво произнёс Кащей, старательно ставя ударение на последней согласной.

— Правильно, поиграй по его правилам, пока антибиотик не подействует, в полную силу, — одобрил Доцент.

Видения Сутулого привели его в странное помещение, заставленное по последнему слову техники. Через подсознание, он понимал, что это цех, но не понимал — какой. В голове пронёсся разговор, но говоривших не было видно:

— Иннокентий Аполлонович, голубчик, никак не могу взять в толк, как нам запустить этот станок. Нам нужно шерстяное полотно на бильярдные столы, а он производит хлопчатобумажную ткань. Нижайше прошу Вашего соизволения проверить иноплеменную технику. Не сочтите за труд!