Поцелуй кобры. По следу Кроноса

Команда, в обновлённом составе, была готова выйти в путь. Крон всех заверил, что вместе они идут, только до деревни «Лохово», а название это сталкерское, характеризующее вновь прибывших в зону отчуждения. Команда несколько успокоилась и тронулась вглубь болот, обходя опасные места и нежелательных диких соседей, проявляющих любопытство, на всех уровнях бытия. Белёсый туман постепенно рассеялся, открыв доступ солнечным лучам, отчего идти стало веселее. Долго ли, коротко ли, но сталкеры, всё же добрались до реки, устав плутать чавкающими тропами плавней. Взору странников открылся безлюдный пляж, желтизной песка резавший глаза и неестественной синевы сонная река, неспешно несущая свои воды на юг. Она делилась водными запасами со всеми, встреченными по пути, населёнными пунктами, не вошедшими в зону отчуждения. На берегу стояла полузатонувшая пристань, одним краем лёжа на песке, а другим погрузившись в воду. Деревянные стенки пристани, некогда выкрашенные в весёленький зелёный цвет, порядком обветшали. Крыша проржавела, в некоторых местах, насквозь, покрывшись рыже-коричневым налётом, а колонны, имевшие когда-то опрятный вид — облупились. Белая краска слезала со столбов лохмотьями, обнажая первородную структуру дерева, почерневшую от времени. Стёкол в окнах не было. В тех помещениях, где ещё теплилась жизнь или бывал, по своим надобностям смотритель побережья, окна были заделаны старой полиэтиленовой плёнкой, приобретённой на самой ближайшей помойке.

— Вот и хижина Харона, — удовлетворённо сказал Крап. — Пришли.

— Ничего, себе — хижина! — удивлённо воскликнул Бармалей, ожидавший увидеть на прибрежном песке полуразвалившееся деревянное строение, окружённое сгнившим забором и редкой растительностью.

— Чего тут удивительного? — не понял Дупель. — Как корабль назовёшь, так он и поплывёт!

— Вот он и приплыл, — покачал головой Бульдозер, почёсывая выпяченное брюхо.

Харон наблюдал за прибывшей группой исподлобья, любуясь разноцветными сполохами над их головами. Прокрутив в уме возможные варианты обмена, он предложил Крону поменять артефакт на старенький, но боеспособный одноствольный дробовик, двенадцатого калибра. Небольшая кучка боеприпасов прилагается. Плюс бесплатная доставка на другой берег. Предложение, по мнению всех заинтересованных лиц, оказалось, как нельзя кстати. Полагаться, лишь на заточенные, с двух сторон, электроды — было крайне легкомысленно, как и на самостоятельно сколоченный плот.

— А тебе-то он зачем? — спросил паромщика Комбат.

— Мне артефакт нужен для рекламы, чтобы слепые сталкеры мимо не проскакивали, а пользовались услугами моей лодки, если, конечно, они не самоубийцы и не захотят вплавь форсировать реку. Последнее время, некоторые слишком торопятся, ночью проскакивая мимо моей хижины. Видимо, боятся опоздать, со сбором артов. Думают — там Клондайк! Эльдорадо! А там, уже давным-давно всё подмели, а то, что осталось, имеет агрессивные качества. Один умелец комбайн переделал, в соответствии с нуждами старкерологии — расплавился…

— Старкерология? — удивился Крон. — Это что-то новенькое.

— Наука такая, — пояснил Харон. — Изучает взаимодействие аномальных полей с проживающими в них индивидами, которые влияют на процессы, протекающие в зоне. Уже определено, что количество посетителей напрямую связано с агрессивностью полей. Ну, тут всё понятно: чем больше народа, тем меньший заряд, ниже пояса, достанется каждому. Одному достанется всё: и артефакт, и миллион энерговатт, а толпе…

— Получается — действует закон шапкозакидательства? — усмехнулся Комбат, вспоминая военное прошлое и высказывание своих коллег, насчёт отсутствия должного количества вооружения.

— Получается, — подтвердил Харон. — Он исходит из незыблемого закона сохранения энергии.

Сдав артефакт перевозчику, а на руки получив берданку, сталкеры решали, кому нести поклажу.

— Кто понесёт? — спросил Комбат. — Тоже, понимаешь, двояко, как с консервами.

Все молчали и предпочли метнуть жребий, по старому способу, чем добровольно напрашиваться в оруженосцы, что тоже чревато, определёнными обязанностями. Сутулого с Кащеем исключили, из списка голосования, по двум причинам: первая — моральная неустойчивость, а следствием является непредсказуемость. Вторая причина заключалась в бидоне, который необходимо транспортировать. Пифагора вычеркнули из бюллетеня, с подозрением на радикулит. В итоге, ружьё досталось Крону, смирившегося с добавочной нагрузкой. Он выдвигал самоотвод, мотивируя отказ тем, что никогда не был охотником и согласен временно побыть Чингачгуком, вооружённый одними электродами. Ему так же ответили отказом, не представляя себе и не желая задумываться над тем, что добровольно отвергли.

Перед выездом опять опустился густой туман. Лодка лениво скользила по водной глади, а уключины, громким противным скрипом, возвещали другой берег о прибытии новой партии старателей.

— Маслом бы надо, приспособления смазать, — посоветовал перевозчику Сутулый.

— Тебя на кухне смажут! — проскрипел Бульдозер.