Поцелуй Крови (ЛП)

Боже, Пэрадайз почувствовала тошноту, на самом деле.

Двадцать минут спустя она надела синие джинсы и кашемировый свитер. Пэрадайз

обула свои обычные мокасины, ведь, несмотря на холод, снега все же не обещали, а затем

накинула пальто, которое надевала вчера. Спрятав фотографию в кармане, она схватила

кошелек, сотовый и...

На прикроватной тумбочке ожил домашний телефон. Думая, что отец мог звонить с

работы, чтобы справиться о ее состоянии как, Пэрадайз подошла к телефону и ответила:

– Алло?

– У тебя посетитель.

Услышав на том конце голос, она нахмурилась.

– Энслэм?

– Ага, это я, – беззаботно ответил он. – Пэйтон просил забрать тебя.

– Да? Но я пока не собираюсь в «Сал». Сначала мне нужно кое-что сделать.

– Тогда я схожу с тобой.

– Да нет, спасибо. Это не займет много времени...

– Ты спускаешься?

О, ради Бога. Но Пэрадайз не хотела быть грубой.

– Ага. Сейчас.

– Не торопись, я подожду.

Повесив трубку, она глянула в зеркало и вышла из комнаты. Направляясь к главной

лестнице, Пэрадайз надеялась по-быстрому выпроводить Энслэма. Из-за ссоры с Крэйгом

она чувствовала себя отвратительно, и вся эта чертовщина усугубилась, потому что она

поверить не могла, что умудрилась забрать фотографию с места преступления, никому об

этом не рассказав.

А также тем, что существовала большая вероятность, что дальнейшее расследование

сосредоточится на новобранцах.

Оказавшись на верхней площадке лестницы, Пэрадайз увидела Энслэма, стоящего

внизу, на черно-белом мраморном полу, его одежда из магазина «Сакс» на Пятой Авеню и

туалетная вода от «Гуччи» демонстрировали его принадлежность к Глимере, наряду с

четкими, довольно-таки непримечательными чертами лица.

Была в нем какая-то... болезненная бледность, подумала Пэрадайз.

Она и представить себе не могла, откуда за ним пошла репутация мужчины, склонного

к агрессии по отношению к женщинам.

Когда под ней скрипнула ступенька, Энслэм обернулся.

– Привет, подруга, – произнес он. – Отлично выглядишь.

– Спасибо, ты тоже.

Когда она спустилась вниз, Энслэм раскрыл свои объятия, а Пэрадайз подошла к нему

и расцеловала в обе щеки.

– Слушай, извини, но я, правда, собиралась...

В кабинете отца раздался странный звук, и Пэрадайз, нахмурившись, посмотрела в ту

сторону. Что-то вроде скрипа или...

– Ты собиралась что-то сделать? – спросил Энслэм. – А что именно?

Пэрадайз сосредоточилась на госте.

– Так, ерунда. Я только... да что за шум?

Отвернувшись, она прошла вперед и заглянула в украшенную орнаментом арку,

ведущую в библиотеку...

– О, Господи!

Дворецкий ее отца, Федрика, и ее служанка Вучи лежали связанными по рукам и

ногам у стола, с кляпом во рту.

– Что, ради всего святого, случилось...

Налетев на нее со спины, Энслэм резко развернул Пэрадайз, и, сделав подсечку,

швырнув на пол лицом вниз. От шока и боли Пэрадайз моментально оглушило, а он, тем

временем, навалился ей на спину. Энслэм прижался своим лицом к ее, выглядя при этом

лишь немного раздраженным.

– Где фотография? Что ты, черт возьми, сделал с моей фотографией?

Пока Пэрадайз пыталась прийти в себя и вернуть контроль над руками и ногами,

Энслэм грубо прошелся по ее карманам.

– А, хорошая девочка. – Он положил снимок во внутренний карман своей замшевой

куртки. – Черт побери, Пэрадайз, почему именно ты ее обнаружила? Я не хочу поступать так

с девушкой вроде тебя. Это не входило в мои планы.

Сглотнув, она почувствовала кровь и поняла, что губа разбита.

– Тебе не... нужно делать этого...

Рывком поднявшись на ноги, Энслэм на мгновение исчез, а вернувшись, держал в

руках портфель от «Луи Вюиттон».

– Нет, я должен. Потому что ты пыталась передать это фото своему отцу, так ты

сказала Пэйтону. А ты же хорошая девочка, такая сознательная, что так просто не оставишь

это. Ты стала бы искать связь, и рано или поздно прокралась бы в кафетерий и обыскала мое

шмотье, потому что поняла бы, что кто-то из учебного центра потерял тот снимок в автобусе,

а затем вытащил его из твоей сумки. Кстати, отличная сумка. Обожаю «Балли». Хорошая

вещь.

Не замолкая ни на секунду, Энслэм вынул шприц.

– Видишь, я так предан своему делу, приходится все время таскать с собой кое-какие

принадлежности, и фотографии – самый лучший вариант, как думаешь? Просто фантастика,

чтобы оживить воспоминания. В любом случае, когда ты сложила бы дважды два, то нашла

бы в моей сумке еще больше снимков. А затем меня бы отымели, и, уверяю тебя, подставлять

свою задницу я не собираюсь.

Энслэм проверял, чтобы прозрачная жидкость заполнила тонкую иглу, а Пэрадайз

была на грани потери сознания, боль, шок и замешательство скрутили и запутали ее

нейронные пути, делая невозможным мыслительный процесс.

Но затем Пэрадайз вспомнила, чему научилась во время спаррингов: нужно собраться

с мыслями и не терять фокус. Собраться с мыслями и не терять фокус.

Хотя происходящее и не было тренировкой, именно к такой ситуации те уроки и

должны были ее подготовить.

Не занятие. Никто не спасет ее.