Поцелуй кувалды

Подали закуску. Джесс опомнилась и побежала в туалетную комнату, чтобы помыть руки. Сеня подмигнул Михаилу и быстро-быстро налил в пустую маленькую вазочку для цветов немного джина, достав плоскую металлическую фляжку из заднего кармана джинсов Вранглер. Миша мгновенно опустошил вазочку, после чего свою порцию «принял на грудь» его новый приятель Сэм. Рита смотрела на эти манипуляции спокойно, не выражая ни отрицательных, ни положительных эмоций. «Пусть лучше выпьет и угомонится, чем будет ходить из купе в купе в поисках сочувствия какой-нибудь родственной души». Попутчик из их купе на предложение выпить ответил вежливым отказом, после чего интерес к нему был потерян. Из-за соседних столов кое-кто смотрел в их сторону с явным неодобрением, в основном женщины среднего и пожилого возраста, в отличие от мужчин, которым затея приятелей с выпивкой была по душе. В целом обед прошёл хорошо.

Не успели они вернуться в своё купе, как состав опять тронулся. Время потянулось к вечеру. Стук колёс убаюкивал и предлагал поспать: «Завтра трудный день – усни!.. Завтра трудный день – поспи… Завтра…», – стучали колёса, унося поезд по направлению к Тирренскому морю и Вечному городу. Где-то уже в Альпах он опять остановился, чтобы передохнуть и пропустить встречный состав, но альпийских красот никто не увидел, потому что вокруг было темно.

Пронизывая горы сквозь многочисленные тоннели и иногда зависая над очередной пропастью, поезд продолжал двигаться на юг. Слева по ходу движения вдалеке забрезжил рассвет, и тут же состав начал притормаживать. Впереди была граница. В вагон заглянули итальянские пограничники, но проходить во внутрь не стали, стараясь никого не разбудить и не побеспокоить. Для соблюдения формальности им достаточно было просто бегло осмотреть помещение. Документы они не проверяли, потому что у пассажиров этого поезда документов не было. Вообще не было. Не было и гражданства. Великая страна лишила их своего подданства, потому что не любила их. А как сама хотела быть любимой! Какие хвалебные гимны сама себе воспевала! У них было совсем немного денег и была мечта о другой жизни, где не будет ханжества и хамства, где за работу будут платить, а в магазинах будет колбаса и сыр. Ради исполнения этой мечты они оставили свои уютные квартиры, работу, родных и близких друзей, любовниц. Ради этого они ушли в эмиграцию, переезжая из страны в страну и меняя города, чтобы в большинстве своём в конце пути оказаться в аэропорту Джона Ф. Кеннеди в столице мира Нью-Йорке.

Но это ещё не скоро. А пока поезд немного погудел, говоря до свидания чопорной Австрии. Потом дёрнулся всеми вагонами и через мгновение оказался уже в прекрасной Италии. Тем, кто проснулся, показалось, что стало теплее, потому что само название страны И-та-ли-я по звучанию составляющих его букв было каким-то тёплым, в то время, как Авс-три-я звучала совсем наоборот. Она отдавала холодом, снежными лавинами и вся была покрыта ледяной корочкой. Покончив с Альпами, состав вырвался на открытое пространство равнинной Италии и, набирая скорость, вышел на финишную прямую. На Рим!

12

Когда до итальянской столицы оставалось всего сорок километров, в очередной раз ожили динамики в вагонах. На этот раз это было не радостное объявление насчёт ужина или обеда, а совсем даже наоборот. Администрация поезда сообщала, что через пятнадцать минут поезд остановится и что у каждого есть ровно пять минут, чтобы покинуть свой вагон. Евреев не хотели впускать в саму столицу во избежание вероятных эксцессов. Палестинские террористы активизировались и мало ли что… Началась лёгкая паника. За пять минут выбраться из вагона в среднем с десятью чемоданами на семью было непросто. Но это было необходимо, потому что иначе чемоданы уедут дальше, не попрощавшись. Голос в динамиках предупредил об этом вполне серьёзно. Мише с его заплечной сумкой и небольшим чемоданом, проблемы не грозили, но на всякий случай он проконсультировался с «магической булавкой» – Джеком – спасителем и получил «добро». Соскочив с поезда налегке, он потом помог справиться со своим багажом своим соседям по купе.

Место, на которое выгрузились евреи, представляло из себя вовсе не станционный пустырь или платформу, а открытое поле. Встречать людей подъехало несколько автобусов марки Фиат, и туда немедленно стали загружаться недавние пассажиры поезда. По сорок человек в автобус. Лагерь для вновь прибывших оказался неподалёку, на самой окраине Рима, но на Джесс он произвёл ужасное впечатление. Вместо домиков новичкам предлагалось поселиться в маленьких, холодных и неуютных трейлерах. А впереди ждала зима.

– Зато бесплатно! – С энтузиазмом воскликнул Михаил, всем своим видом выражая готовность заселиться в одном из трейлеров немедленно. Он всё ещё чувствовал ответственность за сегодняшнее бедственное состояние семейного бюджета и готов был за это страдать и дальше.