Поцелуй молнии

Под настойчивыми, жесткими прикосновениями ухоженных, не мозолистых рук молодого красавца зарождались фейерверки щекотно-обжигающих искр под ее кожей. Казалось, расплывшееся, ставшее с годами неприятно дряблым тело вновь обрело прежнюю упругость. Сердце билось все быстрей, все горячей разогревая, погружая в пламя страсти.

Стриптизер подхватил Оксану как пушинку, на миг приподнял от пола, чтобы она насладилась чувством невесомости, и жадно прильнул к ней, впиваясь в ее губы новым, еще более жарким поцелуем. Его пальцы скользнули между ее ног, и под ними почувствовался опаляющий жар. Да, он умел доставить женщине удовольствие, не то что неотесанный мужлан Федор Ильич.

Сознание Оксаны уплывало, ей становилось все труднее мыслить в объятиях красавца. Его поцелуи, прикосновения становились все горячей, до обжигающей боли. В груди возникла странная тяга, словно из нее вытаскивали что-то, причем все быстрее и сильнее. Словно поцелуй незнакомца вытягивал из нее саму жизнь. Силы покидали Оксану, но женщина не могла сопротивляться. Не она владела своим телом, а тот красавец. И она уже почти не управляла своими мыслями. Только успела понять, что эта ночь и в самом деле станет для нее последней, как мир в ее глазах померк, скрылся за голубоватой мерцающей пеленой.

– Эй! Упрямая кобылка, ты где? – Федор пробежал взглядом вокруг кассы – никого.

– Вот шальная баба. Небось, опять с подружкой по телефону секретничает, – недовольно ворча, мужчина оставил свой пост и пошел искать продавщицу.

Строптивая баба. Что ей надо? Чем он ей не угодил? Каких благородных манер она ждет от деревенского мужика? В молодые годы Федор был трактористом, потом долго работал таксистом, и на пенсии устроился сторожем в магазин рядом с домом. Чай, не принц Уэльский, чтобы в этикетах перед ней распыляться. Вместе им все будет лучше, веселее.

Заметив приоткрытую дверь подсобки, Федор заглянул туда и, вскрикнув, опустился на пол, держась за сердце. Оксана лежала там почти раздетая и мертвая. Остекленевшие глаза и странные темные полоски, расходящиеся по щекам от посиневших губ.

Федор заплакал. Сам не ожидал, что так проберет до слез. Дурак он. Лучше бы строил из себя принца Уэльского, научился благородным манерам. Жили бы вместе семьей, авось бы и не случилось беды.

***

Гроза ушла. Облака развеял ветер. Солнце поднялось над лесом, озаряя мягким желтым светом опоры линии ЛЭП, вышку сотовой связи, трансформаторную будку, заросли пижмы и старенький, но еще крепкий, уютный дом.

Вернувшись после удачной охоты в свое идеальное убежище, Лиакс растворил в банке с водой пачку поваренной соли и выпил залпом. Наполнив потертую от времени вместительную чугунную ванну, он высыпал туда пакет морской соли, разделся догола и погрузился в воду, запрокинув голову на мягкую губку.

Энергетический контакт с человеком открыл для кайларского воина интересные новые грани чужого мира, в котором ему приходилось адаптироваться для выживания. Лиакс теперь знал местный язык, особенности человеческой жизни. Вытерев руки полотенцем, он взял с края ванны устройство, называемое "телефон", полистал недолго страницы земной информационной сети и положил его обратно.

Адаптация проходила легче, чем он предполагал. В пустом доме никто не мог его побеспокоить. Обжигающий солнечный свет почти не проникал сквозь закрытые плотные шторы.

Шестилапый ловчий, называемый пауком, спускался с потолка на нитке паутины. Назойливые летуны, называемые комарами, пытались укусить Лиакса, но их слабые хоботки не могли пробить прочную кожу кайлара, а если бы и сумели, то вряд ли его соленая кровь могла им понравиться.

Маленькие молнии блеснули в соленой воде. Пораженные током комары упали замертво. Наступила тишина, как в спальном боксе.

Лиакс прислушался к себе и окружающей его частичке нового мира. Он был сыт, полон сил и… свободен от правил, испытаний, строгого распорядка дня. Новый мир больше не казался опасным, выглядел удобным и спокойным, пригодным для жизни. Прижавшись щекой к мягкой губке, Лиакс закрыл глаза и погрузился в глубокий сон без сновидений.

Глава 4. Незваный гость

Заросли пижмы, золотарника и пырея вымахали вровень со старым деревянным забором, не покрашенным и потемневшим с годами. Когда еще был жив дедушка, он, помнится, все собирался покрасить забор, а без мужа бабушке уже стало не до таких мелочей жизни.

Свою невестку и двух внучек Ева Павловна не допускала до трудоемких и финансово затратных работ по хозяйству.