Поцелуй на краю ночи (СИ)

Рокси помрачнела при упоминании бабули. Червячок тревоги все же грыз ее сердце, несмотря на все логичные заверения Лютера о том, что беспокоиться не стоит.

— Слушай, Перси, — протянула она, бросив быстрый взгляд на сладко спящего Лютера. — Агент Фосберг полагает, что я могу быть следующей целью.

— Так-то ты довольно аппетитная, — похвалил рыжий.

— И он собирается увезти меня в дом на озере и присматривать за мной.

— А может, это просто грамотный подкат, — задумался Перси.

— Он предлагает притвориться влюбленными…

— Очень грамотный.

— …и дождаться подкрепления. А я боюсь за бабушку. Она тесно общается с Корделией.

— Хочешь, чтобы я за ней присмотрел?

— Я даже не знаю, — растерянно сказала Рокси. — Лютер говорит — никаких резких движений, чтобы не вызвать подозрений.

— Я все сделаю в лучшем виде, — заверил Перси. — Ненавязчивое сопровождение, охрана периметра…

— А твоя бабушка не будет против?

— Я — полицейский, — напомнил Перси. — Страж порядка. А не какой-то там бестолковый внучок, которого можно отправить на каникулы в лагерь.

— Ты лучший, — искренне сказала Рокси. — Только не говори ничего Лютеру.

Перси подмигнул ей, покачал головой, когда к столику устремилась официантка, и, поднявшись, исчез. А Рокси допила остывший чай и нарочито громко постучала ложкой о блюдце.

Лютер встрепенулся и оглядел кафе осоловелым взглядом.

— Я что, заснул? — с изумлением спросил он.

Нахмурившись, выпрямился и принюхался. Официантка подошла к ним и, забрав плед, спросила:

— Желаете еще что-нибудь?

— Нет, — сказала Рокси.

— Да, — перебил ее Лютер. — У вас есть что-нибудь навынос?

Из кафе они вышли с пятью коробками пиццы и упаковкой сока.

Сев в машину, Рокси тихо засмеялась.

— Что? — спросил он.

— Если ты опять наешься и уснешь, у меня будет психологическая травма, — заявила она.

— Если что, у меня есть знакомый психолог, — ответил Лютер. — Но я очень надеюсь, что обойдемся без нее.

***

Телефон все звонил: то Триша, то Джессика, но Лютер не хотел с ними разговаривать. Над городом почти стемнело, когда он добрался до парка. Дорожка к озеру стала шире, как будто по ней проехало очень много машин. Серый песок, сломанные ветки, обрывки упаковочной бумаги и прочие едва заметные глазу мелочи кричали о том, что где-то поблизости стройка. Лютер проехал до самого дома и припарковался.

Рокси повернулась к нему и, потянувшись, поцеловала. Короткое мягкое касание губ отозвалось в его сердце сладкой истомой.

Его лекарство, его свет, яркая как солнце, которого нет над Танороком. Его пропуск в вечную жизнь и спасение души.

— Я люблю тебя, — сказал он.

— Не обязательно говорить это, чтобы затащить меня в постель, — ответила Рокси, улыбнувшись. Но теплые глаза засияли ярче.

— Я не поэтому, — возразил Лютер.

— Тогда ладно, — кивнула она.

И больше ничего не сказала. Что ж, он готов подождать. Теперь у него впереди не вечность, но, быть может, все же довольно долгий срок. Надо бы выведать у Джессики, какие там перспективы.

Выйдя из машины, Рокси запрокинула голову, осматривая дом.

— Вау! — восхитилась она.

— Сам в шоке, — согласился Лютер, оглядывая проделанную работу.

Перед домом выровняли площадку, с лестницы убрали мусор и битые стекла, первый этаж уже сверкал новыми окнами, а рядом с крыльцом тихо жужжал какой-то агрегат.

А еще у дома стояла алая машина Триши.

— У тебя гости, — поняла Рокси. — Наверное, я лучше здесь подожду. Жестоко бросать девушку, когда новая стоит рядом.

— А может… — неуверенно начал он.

— Нет, — отрезала Рокси. — Иди и расстанься с ней.

Лютер вздохнул и с тяжким сердцем пошел в дом. В глубине комнат играла легкая музыка, полумрак сменился теплым светом. Триша возлежала на широкой кровати, усыпанной лепестками роз, а это белье он уже видел на фотке. Красивое.

— Я так долго тебя ждала, — низким голосом сказал она, переворачиваясь на живот и подползая к краю кровати.

В принципе, все складывается очень удачно: кровать есть, и о прочих атрибутах романтики Триша позаботилась. Бесценный сотрудник. Сполна заслужила каждый цент.

Лютер присел на корточки и посмотрел в оливковые глаза.

— Ты больше меня не любишь, — сказал он.

— Это упрек? — фыркнула она и лизнула его в уголок губ. —  Нам еще рано говорить о чувствах, Лютер. Но раз уж ты начал... Не знаю насчет любви, но я определенно хочу тебя.

Она схватила его за майку и потянула к себе.

— Не хочешь, — твердо сказал он, глядя ей в глаза.

— Хочу, — возразила Триша.

Внушение больше не работает?

— А это что? — сердито воскликнула она, ткнув пальцев в его шею, где Рокси оставила следы своих острых зубов.

— Это ты, — соврал Лютер. — Забыла?

— Я? — растерянно повторила она. — Я сделала тебе больно, котик? Хочешь, попрошу прощения…

Триша ловко справилась с его ремнем и принялась расстегивать джинсы. Черное кружево подчеркивало ее атласно-белую кожу, но его тело не откликалось. На длинной шее заживали две ранки, если их увидит кто-нибудь из бюро — проблем не оберешься. Впрочем, теперь ему есть на кого спихнуть все косяки. Вычислить бы точно.

Лютер высвободился, отодвинул ее руки и сел на кровать.