Поцелуй на снегу (СИ)

Савелий стоял, возвышаясь над ней.

И что дальше? Позволить ей «полечить» его?

Морду неприятно щипало. Кажется, всё-таки надо хоть чем-о обработать. Мало ли. Иногда от глубоких ран ничего не случалось, а от мелких порезов люди находили сильные неприятности. Поэтому Савелий мысленно махнул рукой.

Да и чего скрывать – ему хотелось, чтобы о нем позаботились.

Устал он. И за сегодня в том числе.

- Сейчас принесу аптечку.

- Она у тебя есть? – кажется, Статуэточка плоховато соображала, испугавшись куда сильнее.

- Есть.

Он вышел в соседнюю комнату и упер ладонь в стену.

Ничего… Ночь скоро закончится, а утром… А что, собственно, утром? Не будет же он очищать дорогу до трассы!

Чертова погода! Издевается над ними, иначе не скажешь.

Грудь мужчины распирало от противоречий. Достав аптечку, он вернулся в гостиную. Рита сразу встрепенулась, устремив на него немного испуганный взгляд, что забегал по лицу. Видно, хорошо он себя разукрасил.

Подойдя к ней, Савелий молча протянул аптечку.

- Садись.

Сел.

Приготовился.

Даже собирался глаза прикрыть, чтобы не видеть склоненное над ним личико Статуэточки.

И в глазах обеспокоенность так и плещет! Так и плещет!

Да что ж это такое!

Тахикардия в груди мужчины только усилилась, когда Рита присела рядом на диван.

Савелий чувствовал тепло. И некую остроту. Статуэточка же, снова наплевав на технику безопасности, опустилась едва ли не вплотную к нему. Следующим пунктом шла острая потребность прикоснуться к ней.

Что-то будет…

Савелий приготовился терпеть. Не в плане жжения и ссадин. Ему частенько доставалось похлеще.

Так. Самоконтроль. Он же ещё помнит, что это такое?

- Извини, Савелий, это из-за меня так вышло, - проговорила негромко Рита, смачивая ватный диск перекисью. – И сдалась мне эта елка. Правда…

- Рит, прекрати.

Меньше всего ему надо, чтобы девочка расстраивалась из-за ерунды. Было бы из-за чего.

Её руки творили волшебство. Действовала она очень аккуратно, нежно. Если бы Мартыненко был романтиком, сказал бы, что трепетно.

Но когда она перешла к другой стороне лица, вынудив его повернуть к ней, фактически оказавшись лицом к лицу, вся серая жидкость, что ещё теплилась в мозгу Савелия, устремилась вниз.

К паху.

- Рит, если я тебя поцелую, ты мне врежешь по морде?

Он не мог не задать этот вопрос.

Ответ прекрасно знал, и всё-таки спросил.

- Врежу, - сразу же ответила Рита, после чего последовала небольшая пауза в прикосновении диска к лицу.

И сама она напряглась. Несколько раз быстро-быстро моргнула.

- Но целуй.

Второй раз говорить ему не надо.

Он мог бы, конечно, тормознуть.

Свести к шутке…

Не стал.

Быстро подался вперед и прижался к сладким губам Риты, упорно пахнущими не алкоголем и салатом, а чем-то вкусным. Клубникой. Ягодами, летними травами. И теплом.

Ему точно пора завязывать с выпивкой, и даже плевать на то, что куранты не пробили полночь. Руки в ноги и идти спать – вот что ему надо в срочном порядке сделать, раз романтическая хрень все сильнее забирается в голову.

Иначе быть беде.

Не романтик он.

Здесь другое.

Только что?

***

Рита не знала, чего ожидала от поцелуя.

В целом от своего сумасшедшего порыва.

Но назад дороги не было. Раз сказала.

Мужчина припал к её губам. Прижался, а потом резко подался назад, наигранно прищурившись и даже состроив гримасу.

- Теперь бей, - полушутливо бросил он, не отрывая от неё взгляда и не отодвигаясь.

Их тела почти соприкасались.

У Риты от удивления распахнулись глаза.

И это что – всё?

Как оказалось, нет.

И как оказалось, мужчине хватило её заминки, а, может, что и на лице отразилось, потому что он повторно подался вперед, обхватывая её затылок пятерней и направил к себе навстречу.

Рита ничего не успела ни подумать, ни понять. Удивление сменилось куда более серьезными эмоциями, которые не заставили себя долго ждать вместе с страстным прикосновением Савелия.

Это был взрыв. Извержение вулкана. Что-то ещё…

Последнее, что Рита увидела, прежде чем её глаза закрылись, были плечи Савелия. Акцент сместился на них. Чтобы сразу же уйти выше – к губам. К щетине, что царапнула кожу Риты. К языку, который беспринципно и нагло вторгся в рот Риты, вынося разумные доводы прочь и показывая, что игра закончилась.

Теперь пришло время настоящему поцелую.

Её целовали. Страстно и жадно. Трепетно и властно. Обводили контуры губ, захватывали, тянули. Толкались вперед языком, находили её. Кружили, вызывая в теле реакцию.

Где-то на задворках сознания всколыхнулась мысль, что вчера этот мужчина поимел её против воли, обошелся с ней не должным образом, а сегодня что? Она всё забыла и готова рухнуть в объятия незнакомца?

Другая мысль последовала сразу же – что об этом незнакомце она знает уже немало! Даже паспорт его видела.

И эти губы… Разве они могли быть губами насильника?

В голове все перемешалась, Рита уже ничего не понимала. Она устала от одиночества и страха, от неопределенности. В груди полыхал пожар, тело невольно откликалось на чужие прикосновение. На то, как он держал её, как сжимал затылок. Что происходило сейчас с ними? С ней?

Страсть? Вожделение? Сработала химия?

Что?