Поцелуй на удачу

— А что, был шанс? — проворчала я, уткнувшись в шею Мирона. Безуспешно пытаясь выровнять дыхание, прикрыла глаза, вдыхая такой особенный запах его тела.

— Честно? Ни одного! Но я слишком долго ждал.

Занеся в спальню, Мирон уложил меня на кровать и спешно расстегнул и стянул с меня джинсы.

Быстро избавившись от своей одежды, навис надо мной, упираясь коленом между моих, чуть разведённых ног.

В этот момент я начала понимать, что значит раздеть и отыметь взглядом, хотя свой я старалась не опускать ниже широких плеч, накаченных рук и груди, рельефного пресса с полоской темных волос от пупка до самого… Ой…

Стало неловко до нехватки кислорода, хотя я делала частые судорожные вдохи приоткрытым ртом.

А он, не отрывая изучающего взгляда, медленно провел руками по моим бёдрам, выше к талии, еще выше, собирая в гармошку края моей блузки, и резко дёрнул в стороны, посылая в хаотичный полёт сорванные пуговицы и остатки моего самообладания.

Склонился ниже, провел языком по впадине пупка, вызывая миграцию мурашек по телу и мой судорожный всхлип. Нетерпеливо выгнулась навстречу.

Жгучими поцелуями покрыл животик и ниже по линии шрама, пока руками ласкал до лёгкой боли грудь, захватив пальцами соски через кружево топа.

Потом переместился выше, окончательно вклиниваясь между моих ног, и я дернулась, почувствовав, как его возбужденный член уперся мне в промежность через влажную ткань трусиков.

Мирон стянул мой топик, чуть подул на сосок, лизнул, вызывая очередной рой мурашек, и втянул напрягшуюся вершинку в рот, посасывая и покусывая, одновременно терзая другую пальцами.

Я начала бесстыдно постанывать, и совершенно не понимая куда деть руки, стиснула дрожащими пальцами покрывало.

Долгая и такая сладкая пытка груди довела меня до состояния вздрагивающей и скулящей биомассы так, что я не заметила момент, когда порванные и отброшенные трусики перестали быть последней преградой, а мое лицо зафиксировали тиски горячих ладоней.

— София, посмотри на меня, — произнес Мирон низким, хриплым голосом. Попыталась сфокусировать взгляд, задыхаясь от эмоций.

— Ты необыкновенная, потрясающая, такая сладкая… — вновь впился в мои губы очередным поцелуем, разом поглощая всё мои мысли и страхи.

А в следующий момент качнулся вперед, резко проникая на всю длину, а я, вскрикнув, стиснула зубы от опоясывающей жгучей боли.

Почувствовала вкус крови от прокушенной губы и распахнула глаза, упираясь в удивлённый, нет, шокированный взгляд Мирона.

— Почему не сказала? Как такое возможно? — непонимающе произнес он, замирая.

— Это длинная история, — судорожно сглотнув, произнесла я. — Хочешь, чтоб я рассказала прямо сейчас?

— Прости, малышка, — собирая слезинки губами, выдохнул Мирон, — Но у нас ещё будет время для откровений. Потерпи немного.

Крепко спеленал меня в кольце рук, просунув одну ладонь под попу, а второй зафиксировал мой затылок, и продолжая покрывать поцелуями глаза, щеки, нос, губы, начал медленно и размеренно двигаться.

Напряглась от неприятного жжения, но постепенно от чувства наполненности мышцы начали неметь и внизу живота стало скапливаться томление.

Мирон прерывисто дышал, дрожа и явно сдерживая свои порывы титаническими усилиями.

Обвила его бёдра ногами, облегчая всё ещё немного болезненные проникновения, и вцепилась ногтями в широкие плечи.

Мирон, почувствовав моё расслабление, постепенно начал ускоряться. Одновременно медленно спустился поцелуями и легкими укусами по шее к груди, отвлекая меня от боли, и спустя еще несколько более сильных и глубоких толчков замер, излившись в меня горячей потоком.

Эйфория схлынувшего возбуждения освободила место жгучей неловкости, особенно от ощущения, что он все ещё пульсировал внутри, не выпуская меня из объятий.

Мирон пальцами поймал мой подбородок, не позволяя отвернуться.

— Мне бы в душ, — смущаясь, прошептала я, — Отпусти пожалуйста.

— Мне и так хорошо, — проурчал Мирон, качнув бедрами, но заметив, как я поморщилась, осторожно вышел из меня и перекатился на бок, увлекая за собой и не разжимая объятий.

Устроил мою голову на своем плече и, переплетя наши пальцы положил мою ладонь на грудь в районе сердца.

— Ну, как родился твой сын я уже понял. Но… — заговорил он, пытаясь подобрать слова. — Как он был зачат, пока не очень ясно. Расскажешь?

— А это важно? — осторожно отозвалась я.

— Всё, что связано с тобой для меня важно, — вздохнул Мирон, целуя меня в висок, — Кто его отец?

— Не знаю, если честно, — произнесла неуверенно, чувствуя, как он напрягся и замер. — Это был донорский биоматериал незнакомого мне мужчины. Я даже фото его не видела.

— Зачем? — задал короткий, но такой неуместный вопрос. Погладив мои волосы, собрал в пучок на затылке, и оттянув назад, вынудил запрокинуть голову и смотреть в глаза.

— Так было нужно. Такой ответ тебя устроит? — спросила, страшась его реакции.

Надо было рассказать раньше, и я это понимала, но примет ли он правду, я не была уверена ни сейчас, ни ранее. В ожидании его реакции меня мгновенно парализовал расползающийся липкий страх.