Поцелуй навылет

— Сегодня у нас холодный лосось, — извинилась Джин. — Шейла была слишком занята, чтобы приготовить ужин. Ты не могла бы попросить Саскию спуститься и поесть с нами?

Фоби постучала в дверь комнаты Саскии, но никто не ответил. Она попыталась войти, но дверь оказалась закрыта на ключ.

— Саския, спускайся к нам. Тебе нужно поесть, — попросила она. — Мы не будем ни о чем тебя спрашивать.

Фоби не расслышала приглушенного ответа.

— Что?

— Я сказала «убирайся»! — в голосе звучала ненависть. — Оставь меня в покое!

Когда Фоби после ужина вернулась к себе, под дверью она нашла записку. Крупным четким почерком было написано следующее:

Фредди, сейчас я никого не хочу видеть, и меньше всего тебя. Ты никогда не любила меня, так что хватит вынюхивать здесь последние сплетни. Убирайся в Лондон и не вмешивайся в нашу жизнь.

В ту ночь, пока Фоби горько плакала от обиды и жалости к себе, Саския пыталась покончить с собой.

3

Джин поехала в больницу Святого Луки в Хексбери на машине «скорой помощи» вместе с Саскией. Так как Тони не имел водительских прав, за рулем машины Джин сидела Фоби.

Сознавая, что она до сих пор находится на грани паники, Фоби пыталась совладать с собой.

Впервые после своего приезда она смогла поговорить с Тони. Ужасная встреча.

— Это ты нашла ее? — Он барабанил пальцами по приборной доске, когда они неслись по пустынным узким дорогам, далеко позади машины «скорой помощи».

— Да. — Фоби содрогнулась от воспоминания: тем вечером, вся в слезах, она пошла в ванную Ситонов, потому что по-детски боялась, что в ванной комнате для гостей ее может поджидать Саския. Она вполне могла заставить ее немедленно покинуть дом.

В течение нескольких секунд она пыталась осознать увиденное. «Так много крови», — вдруг вспомнились ей слова леди Макбет. А затем она подумала: как странно. Саския была самым неаккуратным человеком из всех ее знакомых, но она перерезала себе вены в наполненной водой ванне. Обычно она не обдумывала свои поступки.

Их провели в ярко освещенную приемную, вручили по пластиковому стаканчику черного кофе и попросили подождать. Джин была уже там. Она потерянно сидела у плаката, с которого улыбался медвежонок со стетоскопом. Тони сразу же вытащил свой мобильный и позвонил одному своему знакомому, чтобы с его помощью Саскию как можно быстрее перевели в отдельную палату. Он мерил шагами комнату, ожидая, пока влиятельный друг встанет с кровати и подойдет к телефону. Он зажег толстую сигару, прижимая плечом телефон к дряблому лицу, и в воздухе поплыл неприятный сильный запах.

Фоби недовольно посмотрела на него и обняла Джин за трясущиеся плечи.

— Она даже не зашла… — голос Джин прерывался от рыданий. Ее лицо посерело от горя, из рукавов старого порванного свитера выглядывали оборки ее ночной рубашки. Она лихорадочно искала носовой платок. — Врач постоянно говорил о том, как много крови она потеряла, и хотел знать ее группу крови, но я не могла вспомнить… Это я во всем виновата… Если она умрет, это будет только моя вина… Я просто не могла вспомнить…

Она закрыла лицо руками и разрыдалась еще сильнее. От ее ногтей почти ничего не осталось, кожа на руках была сухой, в мозолях и с въевшейся грязью из-за постоянной работы в саду.

Через полчаса усталая медсестра заглянула в приемную, чтобы удостовериться, что Ситоны в порядке.

— Как моя дочь? — спросил Тони так требовательно и громко, что девушка вздрогнула.

— Ее сейчас осматривают, — сообщила она хрипловатым голосом.

— Вы хотите сказать, что они только сейчас начали это делать? — Казалось, что от его ярости загорятся обои из гессенской бумаги. — Что это вообще за больница? Немедленно приведите врача, я хочу с ним поговорить.

Медсестра не двинулась с места.

— Скажите ему, что я хочу его видеть. Немедленно!

Она глубоко вздохнула:

— Он с вашей дочерью, сэр. Если вы хотите еще кофе, в холле есть автомат. Как только у нас появятся новости, мы вам сообщим.

Тони окончательно вышел из себя и устроил такой скандал, что ему и Джин разрешили увидеть Саскию через пять минут.

Фоби вышла из комнаты, чтобы купить еще кофе. Ей нужно было чем-то занять себя. Бросая в автомат двадцатипенсовые монеты, она слышала знакомый голос. Недалеко от нее по мобильному отрывисто говорил Тони.

— Нет, сейчас все в порядке, Гай. Глупая девчонка отделалась несколькими царапинами. Все выглядело намного страшнее, чем оказалось на самом деле.

Фоби поставила кофе рядом с автоматом и направилась к больничным боксам, отгороженным друг от друга занавесками. Медсестра провела ее к Саскии.

— Она находится под действием сильного успокоительного средства, так что вам вряд ли удастся поболтать.

Саския была так бледна, что ее кожа казалась почти голубой по сравнению с белой рубашкой. Круги под глазами потемнели, а от яркого освещения ее разноцветные волосы казались жирнее.