Поцелуй невидимки

Она потушила загоревшийся внутри огонек протеста и, стараясь казаться невозмутимой, скользнула в бетонную ловушку.

Натертый до блеска белоснежный пол, лоск обрамленных в сталь зеркал, сияние, исходившее от всего окружающего, — все это окончательно ослепило Шелли. Если бы она не боялась показаться смешной здесь, среди толпы незнакомых людей, она прикрыла бы глаза руками и выбежала вон из зала. Острая тоска по маленькому уютному домику на окраине кольнула ее в сердце. Шелли не так уж долго работала в этом бизнесе, поэтому на такой огромной выставке она была впервые и уже успела серьезно пожалеть о том, что пришла сюда вообще. Но раз уж пришла — оставалось только взять себя в руки, смириться с ослепительным светом и идти рассматривать выставку.

Про себя Шелли ругала осветителей на чем свет стоит — кажется, эти люди совершенно не думали о глазах тех, кто придет на выставку. Но, оглядевшись по сторонам, Шелли поняла, что дискомфорт в этом зале испытывает лишь один человек — она сама. Остальные, как ни в чем не бывало, решительно вступали в мир яркого света. Придется смириться с собственной неполноценностью, вздохнула про себя Шелли и направилась в зал, где были представлены новые рекламные проекты.

Кроме рекламных проектов, в зале оказалось большое количество своеобразных памятников рекламе — художники и скульпторы поработали на славу. Если их задачей было заставить пришедших сюда видеть в рекламе не только «двигатель прогресса», но и искусство — они ее выполнили. Взгляд Шелли перебегал от одного экспоната к другому. Все они были выполнены в совершенно разном стиле и каждый, по-своему, был очень интересен.

Шелли подошла к скульптуре внушительных размеров, привлекшей ее внимание еще у самого входа в зал. Это была вариация на тему сказки Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес». На вылепленной из белой глины пивной бутылке красными буквами было написано: «Выпей меня!», а на большом фисташковом орехе, лежащем рядом с бутылкой: «Съешь меня!». Вся эта композиция стояла на красном глиняном постаменте. Бутылка была чуть наклонена, а полураскрытый орешек лежал так, что, казалось, он вот-вот скатится с постамента и упадет вниз, под ноги к пришедшим. Буквы на орехе и бутылке были вытянутыми и какими-то стрельчатыми, словно написанными в готическом стиле. Пиво, хоть на бутылке и не было «этикетки», Шелли узнала сразу же — это было хорошо разрекламированное пиво «Доджес» с медово-лимонным вкусом. Шелли была большой поклонницей этого напитка.

Следующим экспонатом была хорошенькая деревянная Белоснежка, бесстрашно уплетающая яблоко и счастливо улыбающаяся при этом. Рядом с ней сидели радостные гномы, в ногах у которых лежала связанная королева. Некая фирма «Ваша безопасность» подписалась внизу деревянной композиции: «Мы обезвредим не только внешних, но и внутренних врагов». Очередная контора по устранению подслушивающих устройств и прочих уловок конкурирующих фирм, подумала Шелли. Но композиция ей понравилась — забавное решение и сделано симпатично.

Подойдя к очередному экспонату, Шелли наткнулась на Вайолет.

— Привет, подруга! — возбужденно затараторила та. — А я уже думаю, куда ты пропала?

Вайолет была довольно миловидной девушкой с прозрачно-голубыми глазами и короткими темными волосами. Она красилась под роковую брюнетку, однако ей совершенно не шел этот стиль. В ее глазах, улыбке, да и во всем ее облике читалась скрытая агрессия, которую Вайолет весьма тщательно скрывала за показным радушием. Она работала в той же сфере, что и Шелли, — в рекламном бизнесе, однако, в отличие от последней, весьма и весьма преуспела в своих делах. Что, впрочем, было вполне закономерно: отец Вайолет, Фредерик Свенсон, обладал баснословным количеством связей, охватывающих как паутина значительную часть финансовой ниши города.

— Как тебе выставка? — Вайолет, казалось, источала добродушие. Только Шелли чувствовала, что от этого видимого добродушия веет противным душком театральности. Вайолет любила играть на публику.

— По-моему, очень мило, — пробормотала Шелли, моля бога, чтобы Вайолет поскорее затерялась в толпе пришедших. Но не тут-то было. Вайолет совершенно не торопилась отпускать «подругу». Прилепившись к ней, как пиявка, она начала водить Шелли по залу, тыкая пальцем в те экспонаты, которые привели ее в неописуемый восторг.

— Вот это — замечательно! Это — по-моему, настоящий восторг! А это...

Вайолет захлебывалась своими впечатлениями, казалось — она вот-вот лопнет. Шелли цинично желала именно такого финала — те полчаса, которые она провела с Вайолет, показались ей целой вечностью. Распрощаться с надоедливой спутницей она не могла — это выглядело бы невежливо. Поэтому громогласные восторги Вайолет оглушали ее уши до тех пор, пока около одного из экспонатов та не встретила своего знакомого — Дональда Стилмена.

Высокий пожилой мужчина сразу понравился Шелли. Она инстинктивно почуяла в нем избавителя. Так или иначе, их дуэт теперь был разбит, и назойливое внимание Вайолет разделилось между Шелли и Дональдом.