Поцелуй огня на его щеке

Мы зацепились друг за друга виноватым взглядом. Уж не знаю, за что ей себя корить, но я чувствовала жгучий стыд за свой психоз.

Молча стянула с плеча сумку, раскрыла ее и выудила на свет свитер. Лерик же постарался слиться с мебелью. Обиделся.

— Я думала зайти в какое-нибудь круглосуточное кафе и посидеть там часа два-три…

— Да как ты вообще до такого додумалась?! — развязывающий шнурки на кроссовках парень резко поднялся и возмущенно воззрился на меня. — Что у тебя произошло?

— Да, в общем-то, ничего… — развела руками.

Открыться ему пока не хватало духа. Не могу произнести это вслух, глядя ему в глаза. Пускай и по всему выходит, что Людочка перестала являться для него богиней, я не стану настаивать на том, чтобы на меня снова обратили внимание. Но теперь уже как на девушку. Которая любит и надеется на взаимность.

— Он тебя использовал?

— Нет!

— У вас уже было..?

— Нет!! Это вообще никак не связано с Сашей!

Мама под шумок удалилась на кухню, разогревать очень поздний ужин. Меня же трясло от осознания того, что не сегодня, так завтра придется признаться Рику в любви. Это не правильно! Так не должно быть. Я не хочу чувствовать себя наивной, влюбленной и от того доступной для него девицей.

— Я слушаю, — Лерик напомнил мне о своем присутствии.

Он уже избавился от обуви и теперь стоял и хмуро на меня смотрел. Мое сердце забилось, как ошалелое. Что же делать? Нельзя, чтобы он сейчас узнал правду!

— Валер, — мой голос дрогнул. — Давай не сейчас, а? Обещаю, я потом все тебе расскажу.

— Когда потом? — сложил руки на груди и чуть подался вперед. — Что ты скрываешь?

— Это очень сложно, но я постараюсь обо всем забыть и…

— Забыть о чем?

Один шаг навстречу, и его ладони ложатся мне на плечи. Мои ноги будто приросли к полу. От страха и одновременно от усталости я не могла сдвинуться с места.

— Ну, не надо, прошу… — из груди вырвался всхлип.

— Агата, с тобой все в порядке? — молодой человек подобрался и уточнил: — С кем-то связалась? Тебе угрожали?

— Нет… — тихо откликнулась и уронила голову ему на грудь. — Обещаю, я все расскажу.

— Твое состояние меня тревожит. И, кажется, Маша с Мариной Федоровной знают, откуда ноги растут.

— Без комментариев, — не поднимая наполнившихся слезами глаз, ответила ему.

— Значит, я прав, — его руки успокаивающе начали гладить меня по спине. — Одного только не понимаю: чем отличаюсь от них?

Помощь пришла, откуда не ждали. Со стороны кухни послышались приближающиеся шаги.

— Потому что ты мальчик, а мы девочки, — мягко проговорила родительница. — И нам свойственно иногда чудить.

Надеюсь, он не подумал, что у меня начались те самые дни? Гормоны, в ту пору, конечно, у большинства представительниц прекрасного пола начинают шалить, но не до такой же степени. Да и я только что прозрачно намекнула о существовании некоего секрета, который я тщательно скрываю именно от Лерика. Так что…

— Даю тебе срок неделю, — безапелляционно заявил Лерка. — В следующую субботу, будь добра, расскажи мне о своих тараканах.

— Хорошо.

Я неохотно высвободилась из таких теплых и желанных объятий и принялась судорожно искать тапочки для друга. Ну и разулась, так как до этого мне было просто некогда.

— Поздний ужин ожидает вас на столе, — хмыкнула мама и направилась в свою комнату.

Потом, правда вышла с халатам в руках и тут же нырнула в ванную. Поэтому нам пришлось мыть руки на кухне. От запаха еды воротило. Но стоило увидеть, как Валерка уплетает ужин за обе щеки, мне стало завидно. Словом, аппетит оказался заразным.

После того, как поели, и я помыла за нами посуду, мама выдала Рику полотенце и отправила в душ. Меня в наказание заставила постелить ему на диване в пустующей, третьей комнате. А мне было все равно. Не маленькая, могу и потерпеть еще немного. В конце-концов, полдня отсыпалась и чисто теоретически должна была сейчас быть где-то в центре, на одной из столичных улиц.

— Когда ему все расскажешь? — родительница бесшумно подошла сзади.

— Ты же слышала, — я натянула наволочку на подушку и принялась за пододеяльник. — Через неделю.

— А сможешь?

— А у меня есть выбор?

— Выбор есть всегда, но для тебя приемлемым является только один. Хорошо хоть намекнула, не то бы потеряла Валеру и как друга.

— Да я его и так потеряю, — не удержалась и снова шмыгнула носом.

— Ой, не знаю — не знаю, — ухмыльнулась мать. — Тут еще ничего не ясно.

— Да тут и думать нечего, — я резко к ней обернулась и посмотрела в смеющиеся глаза. — Он не свободен. К тому же, не ветреный и, скорее всего, однолюб.

— Время покажет, кто кому и для чего, — неопределенно протянула родительница. — Давай, целуй меня в щеку, и я отправляюсь спать.

— Спокойной ночи.

Я по-новому взглянула на мать. Сейчас она поняла и простила меня. И я была ей благодарна за это. А когда дотронулась губами до гладкой щеки, ощутила трепет перед этой женщиной. Она хорошо держалась и не давала волю эмоциям.

— Спокойной ночи, апельсинка ты моя, — загадочно ответили мне.

Пока я приходила в себя, ее место занял Лерик, который стоял сейчас рядом в белой футболке и джинсах. И куда дел рубашку?