Поцелуй отложенной смерти

– Тогда и не спорь. Ради справедливости иногда стоит пойти на жертвы. Впрочем, тут о жертвах-то речь и не идет, потому что, если оба мы будем настаивать на своем, то никто не сможет доказать обратное. Уяснил? Я с радостью готова тебе помочь. Ради Устиньи Павловны. Мне она была очень дорога. А она тебя очень любила.

– Я знаю, – Ярослав стиснул зубы, вздохнул.

Не желая его смущать слишком пристальным вниманием, Лиза принялась заваривать чай: в бутылке уже мало что осталось, так что больше ей нечего было ему предложить. Поставила чашки на стол, пододвинула ему бутерброды и вазу с конфетами:

– Вот, пей чай. А потом подлечу тебя немножко, и отдыхать. День у нас с тобой у обоих был сегодня нелегким.

– Это точно, – согласился он, разворачивая конфету. – Но раз уж я решился сегодня злоупотребить твоей добротой, то пусти уж тогда и в ванную. Чтобы я не размазывал грязь, а смыл ее, всю.

– Да мне что, жалко, что ли? Иди, конечно, мойся, сколько душе угодно. И вещи свои сразу в машинку кидай. Я покажу, как ее включить, как раз к утру высохнут.

– За это тоже спасибо, – он поднялся, даже не став допивать свой чай.

Лиза сунула ему в руки еще одно полотенце, на этот раз банное, и установила на машинке нужный режим, чтобы та приступила к стирке, не тратя времени зря.

Вскоре из ванной послышался шум льющейся воды и работающей машинки, а Лиза пошла в гостиную разбирать для Ярослава диван.

Он вышел нескоро, Лиза успела еще и кино посмотреть – видимо, здорово соскучился по домашним водным процедурам. Сама бы она уже с радостью легла спать, и, конечно же, присутствие гостя вносило в ее быт некоторые неудобства. Но в то же время отрадно было сознавать, что делаешь человеку добро. И не просто человеку, а внуку Устиньи Павловны.

– С легким паром! – приветствовала она, увидев его в проеме комнатной двери.

– Спасибо, – он смущенно кивнул, проверяя, хорошо ли закреплено на бедрах банное полотенце. – Ты прости, что я в таком виде, но все вещи отправил в стирку, а сменного белья с собой нет. Так что уж…

– Не парься на этот счет, я на работе еще и не такое видела, – отмахнулась Лиза. – Садись лучше вот в это кресло, под лампу. Окажу тебе посильную медицинскую помощь – и спать!

Он сел, откинулся на спинку кресла.

Глубокий порез на скуле у него действительно успел загноиться за эти дни в антисанитарных условиях, так же, как и еще один, почти под глазом.

Пришлось аккуратно вскрывать эти раны и промывать. Ярослав стоически терпел все, что делала Лиза, и даже старался не морщить лицо, чтобы ей не мешать.

– Да уж, – вздохнула Лиза, справившись и заклеивая раны пластырем. – Зашивать все это надо было еще несколько дней назад. А теперь уже поздно, инфекция пошла. Так что заживать будет долго.

– Ничего. На мне, как на собаке, все зарастает на раз, – чуть грубовато ответил он.

Лиза наклонилась, смазывая теперь мазью его синяки, чтобы ускорить их рассасывание. Но замерла, ощутив, как рука Ярослава внезапно переместилась с подлокотника ей на спину, в области талии.

– Ярик! – она посмотрела ему в глаза. – Руки на место, и давай-ка без глупостей.

– А у тебя что, кто-то есть? – спросил он, обжигая ее тяжелым горящим взглядом. И удерживая так, что Лиза была вынуждена податься всем телом вперед, почти нависая над ним. – Так ты ему все равно ничего теперь не докажешь, раз ночевала в одной квартире с чужим мужиком.

– А я не в прокуратуре, чтобы кому-то что-то доказывать, – Лиза выгнулась, попыталась отцепить от себя его руку, но быстро отказалась от этой затеи, поняв, что силы у них неравны. И снова пустила в ход слова: – А тебя я впустила в свой дом лишь потому, что была уверена: внук Устиньи Павловны никогда не применит насилия к женщине.

– А без насилия никак? – спросил он глухо.

– Никак. Ты мне не чужой, Ярик, после рассказов твоей бабушки я не могу быть к тебе равнодушной. Но это совсем другое, так что руки прочь, – ответила она, глядя ему в глаза и замечая, что они начинают гаснуть, постепенно принимая осмысленное выражение.

В конце концов он отвел свой взгляд и выдавил из себя:

– Прости.

– Прощаю, – почувствовав, что свободна, Лиза выпрямилась. – Но больше так не делай, если не хочешь, чтобы мы рассорились. И, кстати, остальное домажешь сам, перед зеркалом, – она вложила ему в руку тюбик. – Спокойной ночи!

– Спокойной, – угрюмо процедил он ей вслед.

Оставив Ярослава в гостиной одного, Лиза заглянула в ванную, собираясь вытащить из машинки выстиранное белье. Но выяснилось, что Ярослав уже все развесил и ванную за собой ополоснул. Так что Лизе оставалось лишь спокойно лечь спать, да вот только весь сон как рукой сняло!

Нет, она могла понять Ярослава: молодой мужчина, которому выпитое ударило в голову и у которого наверняка последние несколько лет не было женщины. Тут немудрено от одного только ее вида голову потерять… и все равно неприятный осадок остался.