Поцелуй перед смертью

Берт глянул на своих врагов. На секунду он встретился с ними глазами. Потом опять рискнул посмотреть направо — осторожно, чтобы они не разгадали его план. (Да, план! Даже сейчас у него есть план!) Чан висел довольно далеко между полом и мостками. Канаты туго натянулись и, казалось, вибрировали в раскаленном воздухе. Кабина оставалась неподвижной, потом начала двигаться вперед, неся чан и постепенно увеличиваясь в размерах. Слишком медленно! Быстрее! Ради всего святого, быстрее!

Он обернулся к Лео и Ганту.

— Это не блеф, Берт, — сказал Лео. — Одна минута.

Он опять посмотрел на кабину. Она приближалась. До нее оставалось метров пятьдесят. Или сорок. Он уже различал бледную тень в черном окошке кабины.

— Тридцать секунд.

Как несется время!

— Послушайте, — отчаянно воззвал он. — Я хочу вам что-то сказать — о Дорри. Она… — Он отчаянно пытался придумать что-нибудь правдоподобное и вдруг заметил в полумраке на противоположном конце буквы «Т» какое-то движение. Кто-то идет! Он спасен!

— Помогите! — закричал он, размахивая одной рукой. — Эй, вы! Идите сюда! Помогите!

Движение ускорилось. Фигура приближалась.

Лео и Гант в растерянности обернулись.

Господи, благодарю Тебя!

И тут он разглядел, что это — женщина.

Марион.

— Что ты здесь?.. — закричал Лео. — Уходи! Ради бога, Марион, спускайся вниз!

Она его как будто не слышала. Подошла и встала у них за спиной. Через их плечи Берту было видно ее пылающее лицо и расширенные глаза.

Она вгляделась ему в лицо, потом ее взгляд опустился ниже. У него опять задрожали ноги… Если бы у него был револьвер…

— Марион, — взмолился он, — останови их! Они сошли с ума! Они хотят меня убить! Останови их! Они тебя послушают! Я все объясню про этот список. Все! Клянусь, что не обманывал тебя…

Она не отводила от него глаз. Потом сказала:

— Так же не лгал, объясняя, почему не сказал мне про Стоддард?

— Я тебя люблю! Клянусь, я тебя люблю. Верно, поначалу я думал о деньгах. По потом полюбил тебя! Ты же знаешь, что это правда!

— Откуда мне это знать?

— Я тебе клянусь!

— Ты так много раз клялся… — Ее пальцы появились на плечах мужчин — длинные белые пальцы с розовым маникюром. Казалось, она подталкивала мужчин вперед.

— Марион, неужели ты на это способна? Когда мы с тобой… после того, как мы с тобой….

Ее пальцы вдавились в плечи мужчин, толкая их вперед…

— Марион! — тщетно воззвал он.

И вдруг ощутил, что к грохоту цеха прибавилось еще какое-то рокотание. С правой стороны до него дошла волна жара. Кабина! Он резко повернулся, держась за стойку обеими рукам. Вот она — до нее осталось не больше пяти метров. Она, скрежеща, ехала по рельсам, а из брюха у нее тянулись канаты. Через окошко впереди кабинки ему была видна голова в серой шапке с козырьком. Крановщик смотрел вниз.

— Эй, ты! — заорал он, напрягая голосовые связки до предела. — Эй, ты, в кабине! Помоги! Эй! — Жар от приближающегося чана давил ему на грудь. — Помоги! Эй, ты, в кабине! — Голова в серой шапке даже не поднялась. Глухой он, что ли? Оглох, идиот? — Помоги! Помоги! — орал он до боли в горле, но крановщик не обращал на него внимания.

Берт отвернулся от волны жара, чуть не плача от отчаяния. Лео сказал:

— Самое шумное место в цехе — это в кабине под потолком.

И он сделал шаг вперед. Гант шагнул вместе с ним. За ними последовала Марион.

— Послушайте, — умоляюще сказал Берт, опять хватаясь левой рукой за перегородку. — Пожалуйста…

Их лица были похожи на маски возмездия. Они шагнули еще ближе.

Стальные мостки качнулись, как вытряхиваемое одеяло. Ему пекло уже не только правый бок, но и спину. Они и вправду убьют его! Это не пустая угроза! Смерть глядела на него из их глаз. Он обливался потом с головы до ног.

— Ладно! — крикнул он. — Ладно! Она думала, что переводит с испанского. Я дал ей перевести текст.

И вдруг он умолк.

Что это с ними? Лица уже не похожи на бесстрастные маски — на них появилось смущение и презрение, и они смотрят на…

Он посмотрел вниз. На брюках спереди расплывалось мокрое пятно, и вдоль правой брючины тянулся ряд пятен поменьше. Какой ужас! Он вспомнил японца… японца, которого убил, — эту дрожавшую, что-то лепетавшую, обмочившую штаны карикатуру на человека! Неужели это он? Неужели он такой?

Ответ был написан на их лицах.

— Нет! — закричал он и закрыл глаза руками, но и с закрытыми глазами он видел их лица. — Нет! Я не такой!

Он круто развернулся, его нога проехалась по образовавшейся под ним луже и подвернулась. Он замахал руками. В лицо ему пыхнуло жаром. Падая, он увидел огромный диск поблескивающей зелени, который подплывал под него, источая газы…