Поцелуй перед смертью

Она стала рыться в сумочке, вытащила золотую пудреницу, потом бирюзовый носовой платок и, наконец, достала помятую пачку «Герберта Тарейтона». Они взяли по сигарете. Он щелкнул зажигалкой, а она сунула пачку обратно в сумочку.

— Дорри, я хотел тебе кое-что сказать… — она выдохнула облачко дыма, глядя в небо и почти его не слушая, — про эти капсулы.

Она рывком повернулась к нему. Ее лицо побелело.

— Что? — с трудом сглотнув, спросила она.

— Я рад, что они не подействовали, — с улыбкой сказал он. — Очень рад.

Она устремила на него непонимающий взгляд:

— Ты рад?

— Да. Когда я позвонил тебе вчера вечером, хотел сказать, чтобы ты их не принимала, но ты уже приняла.

«Ну же, — думал он, — давай признавайся. Облегчи себе душу раскаянием».

— Почему? — дрогнувшим голосом спросила она. — Ты так настаивал… Что тебя заставило передумать?

— Не знаю. Просто я понял, что тоже хочу, чтобы мы быстрей поженились. — Он вынул изо рта сигарету и внимательно посмотрел на горящий кончик. — Кроме того, это ведь грех.

Когда он поднял глаза от сигареты, ее щеки пылали, а в глазах блестели слезы.

— Ты действительно так думаешь? — спросила она прерывающимся голосом. — Ты правда рад?

— Ну конечно. Зачем бы иначе я это говорил?

— Слава богу!

— В чем дело, Дорри?

— Пожалуйста… не сердись: я не стала принимать эти пилюли.

Он постарался изобразить удивление. И тут ее как прорвало:

— Ты сказал, что найдешь ночную работу, и я знала, что нам хватит на жизнь, что все образуется, и мне так хотелось, чтобы мы поженились. Я была уверена, что все будет хорошо. — Она помолчала. — Ты ведь не сердишься? — умоляющим голосом сказала она. — Ты меня понимаешь?

— Конечно, детка. Я не сержусь. Я же тебе сказал, что рад.

Она облегченно, хотя и неуверенно улыбнулась:

— Я чувствовала себя преступницей — я ведь солгала тебе. Думала, что никогда не посмею признаться… Мне просто не верится!

Он вынул из нагрудного кармана аккуратно сложенный платок и вытер ей глаза.

— А что ты сделала с капсулами, Дорри?

— Я их выкинула, — сказала она со смущенной улыбкой.

— Куда? — небрежным тоном спросил он, кладя платок в карман.

— Спустила в унитаз.

Это он и хотел от нее услышать. Теперь никто не станет спрашивать, почему она решила покончить с собой таким страшным способом, когда у нее были капсулы с ядом. Он бросил на пол сигарету и наступил на нее.

Дороти еще раз затянулась и сделала со своей сигаретой то же самое.

— Как здорово! — воскликнула она. — Теперь все замечательно.

Он обнял ее за плечи и нежно поцеловал в губы.

— Замечательно, — повторил он.

Он поглядел на два окурка. На ее окурке были следы помады. На его ничего не было. Он подобрал свой окурок, распорол его в длину ногтем большого пальца, пустил табак по ветру, а бумажку скатал в шарик и бросил за парапет.

— Так мы делали в армии, — сказал он.

Дороти посмотрела на часы:

— Уже без десяти час.

— Твои часы спешат, — сказал он. — У нас еще пятнадцать минут. — Он взял ее за руку, и они не спеша пошли поперек крыши.

— Ты поговорил с домохозяйкой?

— Что? Да, я обо всем договорился. — Они прошли мимо подъемника лифта. — В понедельник перевезем твои вещи из общежития.

— Вот девчонки обалдеют! — широко улыбаясь, сказала Дороти. — Как ты думаешь, она даст нам добавочную кладовку?

— По-моему, да.

— Кое-что из зимних вещей можно будет оставить на чердаке общежития. Так что я привезу не так уж много барахла.

Они дошли до южной стороны вентиляционной шахты. Он стал спиной к парапету, подтянулся и сел на верхнюю плиту, болтая ногами и постукивая каблуками по стенке парапета.

— Не надо там сидеть, — опасливо сказала Дороти.

— Почему? — спросил он, глядя на парапетную плиту из белого камня. — Смотри, какая она широкая. Когда ты садишься на скамейку такой ширины, ты ведь с нее не падаешь. — Он похлопал рукой рядом с собой: — Залезай сюда.

— Нет, — сказала она.

— Трусишка!

Она потрогала свою юбку.

— Испачкаю костюм…

Он вынул платок, развернул его и постелил на плиту рядом с собой.

— Точь-в-точь сэр Уолтер Рэли, — сказал он.

Дороти секунду помедлила, потом отдала ему сумочку. Повернувшись спиной к парапету, она ухватилась руками за плиту по обе стороны платка, подтянулась и села рядом с ним. Он помог ей.

— Вот и умница, — сказал он, обняв ее за плечи.

Она повернула голову и глянула вниз через плечо.

— Не смотри вниз, — предупредил он, — а то закружится голова.

Он положил сумочку на плиту справа от себя, и они минуту сидели молча. Она все еще держалась руками за плиту парапета. Из-за сарая над лестницей вышли два голубя и пошли вперед, настороженно на них поглядывая. Их коготки внятно цокали по асфальту.

— Как ты собираешься сообщить своей матери? По телефону или пошлешь письмо? — спросила Дороти.

— Не знаю.

— Я думаю, что напишу Эллен и отцу. Это очень трудно сказать по телефону.