Поцелуй под дождем

Вышла из-за стола, направившись в соседнюю комнату. Егор проводил меня нечитаемым взглядом. Нет, просто исчезнуть нельзя. Я вернулась обратно, заглянула в столовую, держа телефон у уха. Прошептала одними губами: «Сестра», дождалась понимающего кивка мужа и ушла обратно.

Так, теперь он не станет меня разыскивать. Можно выдохнуть и надеяться, что там у них всё идёт хорошо. Этот разговор должен был состояться. Всё-таки они – семья, близкие люди, даже если поссорились, это не причина расходиться в разные стороны.

Я это понимала как никто другой. Если бы у меня был шанс, только одна маленькая, микроскопическая возможность вернуть свою маму, я бы ради этого перевернула горы.

А кстати, как там моя сестрёнка? Мы не разговаривали уже несколько дней. И сейчас отличный момент, чтобы это исправить.

Телефон абонента был выключен. Я набрала ещё раз и услышала те же слова. Что-то мне это не нравилось.

Возможно, стоит позвонить тёте Люде. Уж она-то наверняка знает, почему Любаня выключила телефон.

– Верочка, здравствуй, – обрадовалась мне приёмная мать. Сразу стало неловко, что так редко ей звоню. Всё-таки она удочерила меня, пусть и слишком поздно, чтобы мы смогли стать родными. Вот Любаня была им гораздо ближе.

– Здравствуйте, тётя Люда, как вы поживаете? Как дядя Коля? И Генка?

– Ой, Верочка, мы-то хорошо, вот только… – она запнулась, и я сразу почувствовала неладное.

– Что-то с Любой? – у сестры послезавтра срок рожать. Но вдруг это произошло раньше? С беременными такое случается. Почему я об этом не подумала? Почему не звонила каждый день, чтобы спросить, как она?

Чувство вины снова затопило меня.

– Да что с ней станется, с Любкой-то? – снисходительно и как-то немного презрительно отмахнулась тётя Люда. – А вот дитё жалко…

– Какое дитё, тётя Люда? О чём вы говорите?! – я не понимала, что бывшая опекунша имеет в виду, но сердце сжало ледяным кулаком в предчувствии беды.

– Да девочку свою, дочку… – тётя Люда сделала паузу и тяжело вздохнула, а мне захотелось её встряхнуть, чтобы она уже наконец рассказала, что там у них происходит, – сказала в бэби-бокс повезёт.

– Подождите, – доходило до меня трудно, может, потому что тётя Люда говорила невозможные вещи? – Люба уже родила?

– Родила, – подтвердила тётя Люда, – четвёртый день уж.

А я ничего не знала. Какая из меня старшая сестра?!

– И что потом? – информацию приходилось практически вытягивать клещами.

– Да что потом? – повторила опекунша. – Да ничего, вернулась вчера с дитём, а утром собралась и уехала.

– Куда? – я была готова рвать и метать.

– Так в Псков сказала, в бэби-боксе девочку оставить хочет…

– Но почему? – я уже ничего не понимала. Любаня ни словом не обмолвилась о том, что собирается отдать ребёнка. Мне казалось, она хочет стать матерью и заботиться о дочери.

Как же плохо я знаю свою сестру! Это понимание проскребло ножом по сердцу, заставив в очередной раз признать, что я не справилась. Обманула мамино доверие.

– Так ведь они с Генкой в Канаду собрались, клюкву собирать. Не до ребёнка ей… Ой, Верочка, не могу больше говорить, соседка пришла. Всего тебе хорошего, не болей, – и отключилась.

Я смотрела на погасший телефон и не верила. Не верила ничему из услышанного. Такого просто не могло быть. И всё же понимала, тётя Люда сказала правду. Моя сестра оставила своего ребёнка.

Когда полились слёзы, я не заметила. Осознала себя уже стоявшей в дверях столовой, а на меня ошарашенно смотрели муж и свекровь.

– Егор… – всхлипнула я. – Люба… Ребёнок…

А потом просто разрыдалась.

Глава 26

Мы выехали через день, Егору нужно было уладить дела на работе. Тёте Люде я позвонила и сообщила, что приеду, но просила Любане об этом не говорить.

Сестра вернулась из Пскова вечером того же дня… без ребёнка, хотя я очень надеялась на обратное.

Не знаю, на что конкретно я рассчитывала. Может, думала, что мне удастся уговорить Любаню, заставить её передумать и забрать дочь. Но никак не ожидала, что она встретит меня радостная, нарядная, в приподнятом настроении.

Правда, настроение её чуть померкло, когда сестра открыла дверь и увидела на пороге нас с Егором. Но продлилось это недолго, Любаня очень скоро вернулась к прежней предвкушающей радости.

– Привет, вы чего приехали? – поинтересовалась она, стоя перед стареньким трельяжем с потрескавшейся лакировкой, округлив глаза, чтобы удобнее было красить ресницы.

Похоже, больше никого дома не было. По крайней мере, из комнат никто не выглядывал на шум.

– Люба, где твоя дочь? – спросила я строгим тоном, но голос слегка подрагивал и портил впечатление непримиримости.

Сестра вздохнула, на секунду замерла, а потом снова вернулась к нанесению макияжа, так ничего и не ответив.

– Егор, – попросила я, – оставь нас, пожалуйста.

Наедине мне будет проще донести до Любани свои мысли. Муж понятливо кивнул и вышел за дверь.

– Как ты могла бросить дочь? – едва начав говорить, поняла, что киплю от гнева. – Мы ведь сами росли в детском доме! Ты хочешь такой же судьбы для своего ребёнка?!