Поцелуй под северным сиянием

– Да, за пару километров.

– А медведи едят кого-нибудь, кроме тюленей?

– Могут, но им нужен не белок, а жир. Как правило, люди для них слишком постные и жилистые.

Китти посмотрела на медведя. Его лапы толщиной напоминали стволы деревьев, но шкура свисала складками из-за потери былого веса.

– Он выглядит голодным. Как долго он не ел?

– Трудно сказать. То, что он нырнул в реку, может означать, что он недавно поел и восполнил запасы сил, а может, он совсем отчаялся от голода и решился на такой шаг.

Пока не замерзнет залив, этому медведю придется оставаться голодным.

– Он выглядит таким спокойным.

– Белые медведи любят одиночество, – прошептал Уилл. – Они могут общаться с сородичами, но больше всего обожают бродить по льду и охотиться.

Китти украдкой бросила взгляд на спутника.

Перехватив его, тот произнес, словно защищаясь:

– В чем дело? Ничего плохого нет в том, чтобы быть одному.

Она снова посмотрела на медведя. Тот выглядел вовсе не так, как представляла себе Китти.

– Почему у него шкура не белая, а желтоватая?

– В такой цвет она окрашивается из-за высокого содержания в диете медведя тюленьего жира. Дай ему время, – рассмеялся Уилл. – Этот парень выглядит сейчас облезлым. Но когда он перелиняет и наберет вес, вид у него будет впечатляющий. А ты чего ждала? Что он тебе чечетку станцует?

– Я не думала, что первый встреченный мной белый медведь будет таким тощим и желтым.

– Да ты что? Только что на твоих глазах вылез из реки полярный медведь, а ты чем-то недовольна! Неужели ты так изменилась?

Критический тон Уилла задел Китти, как и вывод, что природа ей теперь неинтересна.

– Трудно поверить, что перед тобой дикий зверь, когда он растянулся во весь рост прямо на парковке. Может, мне нужно попытаться увидеть этого хищника в менее цивилизованной обстановке?

В былые времена Китти с ума сошла бы от восторга при первой встрече с белым медведем. Тогда она воспринимала жизнь как одно большое приключение. А потом все так… упорядочилось.

Уилл фыркнул:

– Если получится, я покажу тебе медведей в их естественной среде обитания.

Китти попрыгала на месте, чтобы согреться, и оглянулась на Боузи, который наконец перестал бегать вверх и вниз по металлическим ступеням и замер на месте, жалобно повизгивая.

– Он так ведет себя из-за медведя? – нахмурилась Китти.

– Нет. Ему неприятно стоять на холодном металле. – Уилл наклонился к псу и спустя пару секунд чертыхнулся. – Мне нужен твой бальзам для губ. У Боузи лапы мокрые после купания в реке, и поэтому их подушечки примерзают к металлу.

От холода Китти не сразу сообразила, о чем просит ее Уилл.

– Бальзам для губ, – повторил он настойчивее. – Ну же, городская девчонка, я видел его у тебя и знаю, что эта штука наверняка где-то у тебя под рукой.

Китти сунула руку в карман куртки и вынула маленький тюбик с бальзамом – единственную вещь, которая пригодилась ей в Арктике из всего, взятого с собой в полет.

Уилл снова склонился к собаке и по очереди помассировал ей бальзамом подушечки на всех четырех лапах, а затем вскинул Боузи себе на плечо. Тот, хоть и был не в восторге от такого обращения, но, похоже, рассудил: пусть лучше хозяин тащит его на себе, чем стоять примерзшим к металлической площадке башни.

Вся эта суета, вероятно, обидела медведя. Он нехотя поднялся и побрел в сторону виднеющихся в отдалении деревьев.

– Извини, здоровяк, – пробормотал Уилл себе под нос, провожая его взглядом.

Дождавшись, когда медведь удалится, Маргрейв отступил в сторону, чтобы Китти смогла открыть стальные ворота башни, и, выйдя сам, поставил собаку на снег. Боузи тут же как ни в чем не бывало бросился обнюхивать то место, где только что лежал медведь.

На обратном пути к квадроциклу Китти, морщась от ветра, сказала:

– Пару дней назад я присутствовала на шикарной презентации в Цюрихе: вечерние костюмы, икра, телевидение. А сейчас я в тысячах миль от цивилизации, наедине с медведем, отшельником и его стаей полуволков. А в моем бальзаме для губ – собачья шерсть.

– Добро пожаловать на Север!

Несмотря на ледяные порывы ветра, ухмылка Уилла согрела его спутницу. Китти взглянула на почти опустевший тюбик с бальзамом.

– Может, сумеешь убедить включить его стоимость в страховые выплаты? – рассмеялся Маргрейв, на этот раз от души. Пять долгих лет она не слышала этого смеха. – Могло бы быть и хуже, Кит. Скажи спасибо, что я не попросил тебя пописать на лапы Боузи.

«Неужели эти пять лет изменили меня так же сильно, как и Кейт?» – размышлял Уилл, привязывая собак после дневной тренировки – всех, кроме Старки, которая возилась со своими щенками.

Новая Китти Каллахан была напряженная, управляемая, старающаяся повиноваться своим работодателям. Чуть не погибнув в авиакатастрофе, она больше тревожится о том, что вовремя не подготовит репортаж для программы.

А какой она была?

Уилл запомнил ее как человека независимого, бесконечно страстного, исполненного творческих идей и любознательности.