Поцелуй шотландца

Эндрю поморщился. Этот голосок был ему знаком. Изабелл. И она слышала весь их разговор! Он стал поспешно вспоминать, что говорил. Хеймиш вытянул руку и поднял девочку. Как только она показалась над столом, ее взгляд обратился на Эндрю, она наморщила нос.

Хеймиш отряхнул пыль с ее юбки.

– От кого ты прячешься? – спросил он.

– От Торквила.

– Понятно. А кто такой Торквил?

– Пасечник. Он разозлился.

Она запрыгнула в кресло Магнуса и свесила ноги.

– И почему же он разозлился?

Она пожала плечами.

– Совсем-совсем не знаешь? – мягко поинтересовался Хеймиш.

– Ну… наверное, потому, что я снова стреляла по ульям вместо мишеней. – Хеймиш изобразил изумление, и она сочла нужным добавить: – Но совсем чуть-чуть.

– Вот как.

– Пчелы очень рассердились, – призналась Изабелл. – Они погнались за Торквилом, и он, чтобы спрятаться от них, залез в озеро. Потом он погнался за мной. Вот я и спряталась здесь. – Затем добавила обвинительным тоном: – Сюда никто не ходит.

– А знаешь, ты опасна, – сказал Хеймиш с нежностью. С нежностью – потому что он и понятия не имел, насколько она в самом деле опасна.

Изабелл в ответ улыбнулась. Эндрю наблюдал за их непринужденным общением, видел восхищение в глазах друга, и это его тревожило. Почему – он и сам не знал.

– Что вы здесь делаете? – спросила девочка.

– Разрабатываем стратегию.

– Ха! А где мама?

Хеймиш пожал плечами:

– Откуда нам знать?

– Маме не понравится, что она вам не помогает.

– Помолчи.

Миниатюрное личико исказила ярость. Эндрю нашел это забавным – в основном потому, что эта ярость была направлена не на него, а на Хеймиша. Но чего он не мог понять, так это почему выражение лица Изабелл напомнило ему лицо его брата, когда тот сердился.

– Я вас просто предупредила, – пробормотала девочка. – И мне не нравится, когда мне говорят «помолчи».

Хеймиш шутливо отвесил поклон.

– Тысяча извинений, миледи.

Но его насмешливое извинение Изабелл не смягчило. Она посмотрела на него со злостью.

– Пожалуй, ты мне все-таки не нравишься.

Хеймиш быстро заморгал.

– Вот как? А когда-то нравился?

– Я думала, что из тебя может получиться хороший муж для моей мамы.

– Неужели? – Хеймиш самодовольно ухмыльнулся Эндрю.

Не врезать другу по физиономии было очень трудно, Эндрю так и подмывало это сделать, но он сдержался.

– Почему ты думала, что я буду хорошим мужем твоей маме?

– Потому что у тебя такие же рыжие волосы, как у нее. – Логично. – Но теперь я уже не уверена.

Тут уж Эндрю не мог не вмешаться в разговор:

– Может быть, ты не заметила, но твоя мама не хочет замуж.

Изабелл выпятила губу.

– Я знаю. Но муж ей нужен. Иногда нам нужно то, чего мы не хотим. По крайней мере, мне так говорят, когда заставляют есть овощи.

Что-то в выражении ее лица тронуло Эндрю.

– Изабелл, а ты хочешь, чтобы у тебя был отец?

Он сам не знал, зачем это спросил. Вопрос был чисто риторический. Да еще и нелепый, такой, что нелепее некуда.

Изабелл потеребила ткань своего платья. Потом пожала плечами.

– Ну, наверное, было бы хорошо иметь брата или сестру. И кого-нибудь, кто бы учил меня всяким штукам.

– Твоя мама может тебя учить.

Изабелл фыркнула:

– Она же девочка! Я хочу научиться всяким штукам, которые знают мальчики.

– Тогда Магнус…

– Он слишком старый. Он весь скрипит, когда ходит. А когда я его про что-нибудь спрашиваю, он только хмурится и бормочет себе под нос что-то про старые добрые времена, когда женщины знали свое место.

– Наверное, это сильно раздражает.

– Еще как, ты даже не представляешь!

– Ну, если хочешь, можешь задавать вопросы мне.

Эндрю сам не знал, почему он это предложил, но когда она переключила внимание на него и улыбнулась, он был рад, что вызвался. Это была прекрасная улыбка, чистая, светлая и полная благодарности. Его вдруг осенило: если он заполучит в союзники Изабелл, это может помочь ему в реализации почти безнадежной задачи – добиться благосклонности ее матери. Эндрю понимал, что подобная мысль должна быть ниже его достоинства, но тем не менее она его посетила.

Ресницы Изабелл затрепетали.

– Можно мне кое-что спросить?

– Да, что угодно.

– И ты не будешь ворчать, и бормотать, и гладить меня по голове, и говорить, чтобы я лучше пошла поиграть?

Эндрю сознавал, что Хеймиш смотрит на него с выражением, близким к ужасу, но тем не менее сказал:

– Даже и не подумаю.

– Отлично. – Она сплела пальцы на коленях и наклонила голову набок. – Прежде всего, что такое «соблазнить»?

Уверенность Эндрю сдулась, как волынка, пробитая стрелой. Да и звук, вырвавшийся у него, был под стать.

– Я… ах…

Эндрю покосился на Хеймиша, выражение лица которого красноречиво говорило, что он сам поставил себя в такое положение, и теперь пусть как хочет, так и выкручивается. У него путались мысли, он что-то промямлил. Конечно, он мог бы от нее отмахнуться, но это бы разрушило только зародившуюся хрупкую дружбу. Или можно было ей соврать, но это, пожалуй, будет несправедливо по отношению к ней, ведь однажды она повзрослеет. Или можно было сказать ей правду, но в этом случае Сюзанна, пожалуй, выпустит ему кишки. Эндрю решил выбрать компромиссный вариант.