Поцелуй Скорпиона

Выпрямившись, она коснулась его губ своими. Егор ощутил удивительное спокойствие и нежность этого легкого прикосновения. Он прижал ее к себе осторожно, словно хрупкую статуэтку, и поцеловал. Она закрыла глаза, подчиняясь ему. Джаз обволакивал их, завораживая, погружая в мир нереальных надежд, но реальных ощущений. Они растворились друг в друге, забыв о том, что опасность окружает их со всех сторон. Они не думали, что у их чувства нет будущего. В краткое мгновение поцелуя они стали одним существом, сильным и упрямым, таким, которое способно победить и выстоять перед любыми трудностями. Егор слегка отстранил Леру от себя и ошеломленно спросил:

— Что это было?!

— Не знаю… — прошептали ее губы, — но это было очень похоже на счастье.

Он обхватил ее голову руками, взъерошил волосы и улыбнулся.

— Тебе пора идти, — услыхал он.

— Теперь?! Да ни за что! — Он поцеловал ее в нос и, притянув к себе, весело рассмеялся.

— Сумасшедший! — вскрикнула она.

— Не то слово…

Егор поднял ее руки кверху и аккуратно стянул с нее пушистый свитер. Скользнул ладонями по ее оголенным локтям, шее, ключицам, плечам, лопаткам — словно лепил из глины, стараясь не пропустить ни одной детали своей потрясающей скульптуры. Ее руки обвили его шею. Он легко подхватил ее, пройдя три шага, аккуратно положил на диван. Руки его отказывались слушаться. Краснея от напряжения и стыда, он боролся с упрямой «молнией» на ее джинсах.

— Пытка какая-то! — выдохнул Егор, признав, наконец, свое бессилие.

— Подожди. — Она сняла джинсы и, притянув его к себе, коснулась поцелуем его ключицы.

Ее губы скользили по его коже, заставляя содрогаться тело. Он ласкал ее упругую грудь, плоский живот, выгнутую спину. Она казалась до того худенькой, что он боялся нечаянно причинить боль этому хрупкому созданию. Больная рука, на которую он пытался опереться, подогнулась, и он упал на Леру, зло чертыхнувшись.

Ее смех разлился по комнате перезвоном хрустальных подвесок:

— Глупенький, я же не хрустальная!

Она закрыла глаза и, закинув голову, обхватила его бедра руками. В этот момент он перестал соображать, он только чувствовал, превратившись в сгусток оголенных нервов. Чувствовал реальное женское тепло, женскую нежность и, наверное, любовь — то, чего не знал раньше, то, чего не испытывал до сих пор ни с одной женщиной.

* * *

Открыв глаза, Егор долго не мог понять, где он. Розовые шторы наполняли комнату особым уютом, с улицы доносились звуки, похожие на скрежет железа об асфальт, и обрывки чьих-то ничего не значащих фраз. Он осторожно пошарил рукой под одеялом. Ощутил гладь простыни и огляделся. Он лежал один на широкой двуспальной кровати, которая стояла посередине комнаты с белыми стенами и красивой ореховой мебелью на гнутых ножках. Внимание его привлек закрытый секретер. Ему почему-то показалось, что он таит в себе опасность. Каменев съежился, вспоминая события минувшего дня. В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появилась Лера. В свете утреннего солнца, пробивающегося сквозь шторы, волосы девушки переливались золотом. Ее глаза лучились изумрудной зеленью. В руках она держала поднос, на котором дымились чашки с кофе. Она одарила Егора ласковой улыбкой и, присев на краешек кровати, поставила свою ношу ему на живот.

— Двигайся аккуратнее, — предупредила она и чмокнула его в щеку, — не то все кофе будет на тебе.

— Ты удивительная девушка! — Он улыбнулся, потягиваясь. — Обычно кофе в постель требуют представительницы прекрасного пола.

— Я еще потребую, — пообещала она и, обхватив его шею руками, приникла к нему долгим поцелуем. — Мне достался самый красивый парень в Москве, — заявила Лера, неожиданно отстранившись, и принялась разглядывать Егора, водя пальчиком по его лицу.

— Ну, перестань, — смутился Каменев, — я сейчас разрыдаюсь.

— Что ты хочешь на завтрак? — Она положила ему руку на плечо.

— Тебя… — Он резко сел, едва не опрокинув поднос с чашками на простыни. — Ведь уже утро, да?

— Это жестокая реальность: за сказочной ночью всегда наступает холодный рассвет, — задумчиво изрекла она.

— И что ты решила делать? — Егору не хотелось шутить. Положение Леры было слишком серьезным. А каким еще можно назвать положение человека, которого прошлым вечером собирались пристрелить?

Она, похоже, так не думала, потому что потянулась и, хмыкнув нечто, вроде: «Я уже все сделала», плюхнулась на подушки.

— Что все? — не понял он.

— Сейчас семь тридцать, — сонно сообщила девушка, — пей кофе и собирайся. Мы переезжаем.

— Куда?

— У тебя есть выбор: либо к своим родителям, либо со мной.

— С тобой, — быстро ответил он, боясь, как бы она не передумала. — А куда?

— В Южное Бутово. Невесть какой район, но там нас никто не найдет. У меня там квартира.

— Но…

Она накрыла его рот ладонью:

— Всем будет лучше, если Бодров уверится в моей смерти. Так что пей и поехали. Он появляется на работе около двенадцати. В нашем распоряжении часа четыре. Потом будет поздно.

— Слушай, но ведь все это кончится когда-нибудь? — не совсем уверенно поинтересовался он.

— Будем надеяться… — Лера зевнула.

— И что дальше? Ты уже знаешь, что будешь делать?